Кляча. Игорь Муллер
дьбах героев, в перипетиях, так сказать. И буква за буквой рождается очередной бестселлер…
А потом писатель вдруг умрет по причине продолжительной тоски от созерцания деградирующего бытия соплеменников, и наследники издадут многотомное издание его лучших произведений. Позже именитые кинорежиссеры экранизируют несколько томов и за все получат Оскары. В знак уважения наследники назовут именем покойного обветшалый домик у озера, а рядом возведут фешенебельную виллу себе, печально-благодарным, и гостиницу для приезжих почитателей-туристов. Штат экскурсоводов будет организовано водить отряды книгофилов по пересеченной местности вокруг (оказывается!) многочисленных достопримечательностей между специально открытыми ресторанчиками, пабами, кофейнями, вдоль бюстов звезд Голливуда, снявшихся в экранизациях. Узкая ухоженная тропа будет вести к скромному могильному камню на холме у озера. Некоторые туристы доберутся и сюда, чтобы сделать селфи на фоне эпитафии. И они всегда будут улыбаться. Писателю будет уже все равно. Он будет в мире ином. Но останутся книги и память о нем. И надпись на камне – «Улыбайтесь!»
Иногда мысли в моей голове выстраиваются в нелепейшие истории. Их героями становятся кто угодно: друзья, деревья, разумные насекомые, падающие бутерброды, коварные инопланетяне, говорящие камни и даже я сам. Во время сочинительства руки свободны и могут заниматься своим: копать, рисовать или привычно отдыхать в карманах (чтобы фигами оттуда не смущать прохожих).
Мои фантазии строят в архитектуре мозга диковинные арабески нейронных связей. Связывают даже несвязуемое. И этот процесс доставляет мне неописуемое удовольствие. Намного больше, чем кому-то пить и курить. Попробуйте сами создать внутри себя собственный мир гармонии. Вам понравится. Если получится.
Ученые пишут, что мозгу все равно – воображение это или реальность. Он все принимает за чистую монету. Мои фантазии – это мой мир. И в нем я могу все. Только иногда устаю от придуманных сложностей. И тогда я копаю, рисую или просто сую руки в карманы. А придуманный сюжет безжалостно стираю мысленным ластиком в голове. Или кладу на дальнюю полку – додумаю позже. Там их уже огого сколько пылится!
Однажды встретил старого армейского товарища, который волею судеб эмигрировал из страны и приехал уладить некоторые вопросы с оставшимся имуществом. Мы разговорились, и в этот момент и возникло желание написать об армейских днях нашей юности. Мысль сразу же пустила первые робкие нейронные корешки. Друг уехал, но генезис пошел, и его уже было не остановить. Через некоторое время строчки уже не вмещались в голове. Пришлось, одержав победу над ленью, начать записывать и систематизировать еще сумбурные воспоминания.
Всегда тяжело начинать. Застольная мудрость гласит, что нельзя заткнуть однажды открытую бутылку. Правда, в этом случае, ты хотя бы точно знаешь ее содержимое. Поэтому рассчитываешь ощутить определенный вкус – на этикетке ведь написано. Но написать первую строку сложнее. Лабиринт сюжета может привести тебя совсем не туда, куда ты планировал попасть вначале. И первая строка может мутировать до неузнаваемости. Потому что, прочитав написанное с самого начала, ты вдруг решишь начать иначе. Или в середине добавить главу. Или убрать две предыдущих. И все буквы поменять местами. Титульная «этикетка» на обложке текстового коктейля воспоминаний тоже может измениться в самый последний момент. Такие они – взбалмошно-непредсказуемые – эти начинающие писатели.
Мне просто захотелось рассказать об одном дне моей дембельской юности. Об одном! Но, повторюсь, тяжело заткнуть недопитую бутылку.
Друзья спрашивали, зачем я об этом пишу? Кому это сегодня интересно? Кто будет это читать? Чему это их, прочитавших, научит?
Конечно, можно отмахнуться шаблонными ответами – «для потомков», «это наша история», «чтобы знали»… Да мало ли, какие еще – все они придуманы до меня!
И вот, когда в повествовании была поставлена точка, я отправил результат армейскому товарищу на прочитку и критику – а, вдруг, переврал где-то или, может, перегиперболизировал?
В ответ товарищ снова приехал в Украину, и мы сидели вдвоем до полуночи, обсуждая сюжет. И первое, что он сказал, это то, что никогда не подозревал, что можно таким способом рассказать о событиях тех дней! Мы говорили и говорили, вспоминали разные эпизоды армейской жизни. Многие из них не вошли в рассказ. Мы называли почти забытые имена сослуживцев, а память выбрасывала на поверхность связанные с ними истории. Грустные и веселые. Трагические и безобразные.
Но самым главным, к чему мы пришли в диалоге, было ВРЕМЯ, потраченное на армию. Бездарно потраченное время. А ведь когда-то считалось: «не служил – слабак», «косить от армии – это низко», «армия – это школа жизни», и да, это было круто. Мы возвращались на дембель повзрослевшими и уже что-то повидавшими за два прошедших армейских года. Кто-то даже успел побывать на войне, и хорошо, что вернулся домой живым. Всех нас тогда объединяло гордое чувство причастности к укреплению обороноспособности той самой «единой и могучей».
Впрочем, одно дело – любить ушами, другое – глазами. А если еще и потрогать! Мы трогали, и за время службы лапша спадала с ушей, а глаза открывались