КАЗАЧЬЯ ДОЛЯ. Первый чеченский след. Андрей Александрович Небольсин
попросил его спеть песню «Черный ворон», очень она мне нравилась. Он спел. Было еще много песен, потом дошло до танцев. Особенно хороши грузинские. У нас было двенадцать грузин из ополчения, они танцевали свои национальные танцы в очень быстром ритме. Потом спели свои песни, тоже сильно отличающиеся от наших. Мне так хотелось спеть свои, родные песни, но язык еще болел. Богдан никогда первый петь не начинал, в основном он только подпевал.
Вдруг к полковнику подбежал гонец и вручил пакет. Степанов тихо, никому не мешая, ушел. Мы с казаками наблюдали за штабом. Песни потихоньку затихали, все жаждали узнать, что же это за пакет. Казаки стали расспрашивать гонца, что принес пакет. Это был гонец с заставы. Но приехавший казак говорил что-то невнятное, что напали, что там война идет, а он ускакал в самом начале боя. Я подошел к Остапу и попытался у него спросить, но он меня не слушал. Потом сказал:
–А ну, станичные, давай готовсь к выступлению.
Не успел он закончить, как из штаба вышел дежурный и громко крикнул: – Первая, вторая, третья сотни, по коням – товсь, офицеры – в штаб.
Полковник Степанов, не дожидаясь, пока зайдут все офицеры, начал:
–Господа, пакет от вахмистра второй сотни. На них напали, идет бой, скорее всего, уже закончился. Ведь против их тридцати – тысячная армия, и время не в нашу пользу. Но, господа, нам предстоит поехать и разобраться на месте. Это наш долг. Так, слушайте сюда. Первая сотня – дозорная, с ней идет капитан Павлов. На расстоянии выстрела идут две другие. Старшим – майор Семкин. Все, господа, время. Сейчас каждая минута дорога.
Пока офицеры были в штабе, казаки подготовились к выступлению. Все сидели в седлах и ждали только команды, чтобы выступить. Скоро должно было стемнеть.
–Как мы поедем ночью? Ведь на нас могут напасть и перестрелять, – спросил я у Шунько.
–До места доедем уже к утру.
–Да кто его знает, где место, и где теперь застава, и где нас ждут регифы.
Шунько со мной согласился, но приказ есть приказ. Семкин вышел из штаба и прямо с крыльца дал команду: «Трогай».
Ехали мы сначала быстро. Но доехав до гор, где местность вся была в невысоких деревьях, поехали не спеша, прислушиваясь к каждому шороху. Ночь выдалась темная, видно было только хвост впереди ехавшего коня. Быстро ехать было опасно, так как могли попасть в засаду. Остап выбрал десять человек для головного дозора.
Стало светать. Данько ехал впереди, всматриваясь в каждый куст. Он то вырывался вперед, то оказывался позади всех. Проезжая мимо меня, он сказал:
–Мать твою душу, а ты как здесь?
–Не понял. А где мне быть?
–В лазарете, лечиться!
–Все, вылечился, капитан сказал, что я здоров.
Остап с недоверием посмотрел на меня:
–Врешь, как всегда?
–Вру, но я не могу Богдана без присмотра оставить. Он тоже раненый, а едет. – тихо сказал я.
Остап грозно посмотрел и поскакал дальше.
До обеда мы проехали совсем немного. Боясь попасть в засаду, двигались не быстрее черепахи. По разговорам