Любовь сквозь века. Книга 2. Оксана Лукаш
такая красивая была, а ты ее зарубил? Она злая конечно, не любила тебя и тятю моего извела,-Милана вопрошающе смотрела на ведуна. Тот растеряно морщил лоб, не зная, что ответить ребенку.
– Малышка, что еще ты знаешь?
– Много знаю! Слушай! Темный говорит, что тебе еще две Луны назад, надобно было, отправиться в путь. В дальних княжествах, на востоке, где жарко и окна, как у нас в избушке лесной- из стекла, – тебя ждут.
– Кто.
– Не знаю,– девочка пожала плечами. – Дядька какой-то, косматый, а голова плешивая. Смешной, но его все боятся. Он как ты, – ведьмак.
– Понятно. Захарий, обо мне вспомнил.
– Точно, Захар! У него для тебя дар, – книга и письмена на заморском языке.
– Милана, как давно ты все это ведаешь?
– Только что в голову пришло.
– С Темным, как разговариваешь, как его чувствуешь?
– Сначала голова тяжелеет и болеть начинает, а потом слова сами собой льются. Лютый, что это? Так всегда будет? Я плохая? Мамка говорила, я чудная, не такая, как все.
– Ты чудная! Самая чудная на свете! Моя королева, принцесса! Моя родная девочка,-ведун прижал ребенка к себе, погладил по голове. Он давно понял, что любит девочку, словно отец. Милана обняла ведуна в ответ.
– Ты не бросишь меня, Лютый?
– Никогда. Я же тебе говорил. Зачем ты все время меня спрашиваешь?
– Потому, что мне страшно. Вот, уйдешь к этому Захару и не вернешься больше, забудешь меня, как мамка.
– Тебя забудешь!-Ведун подмигнул девочке. – Ты сама меня, в случае чего, разыщешь. Помнишь, как мы с тобой в Новгород попали, на торг? Каких пряников там отведали, бусы тебе купили?!?
– Конечно, помню,-глаза Миланы сияли. – Ты мне нож свой оставишь, чтобы я к тебе прийти могла?
– Да. Сейчас и потренируемся. Ведовская наука практику любит. Разводи огонь.
Юная колдунья повернулась в сторону печи, сосредоточилась, повела рукой, – запылал огонь, полетели искры.
– Умница. Иные хозяйки полдня возятся, растапливают, а тебе и мига достаточно. Справной женой кому-то станешь! Черти круг огненный, становись внутрь.
Ведун протянул ребенку нож, испещренный рунами.
Милана беспрекословно подчинилась. Снова повела рукой. Прошептала заговор. От огня в печи отделились огоньки, разлетелись по избе, закружились вихрем.
– Представь, куда уйти хочешь.
Девочка повернулась к Лютому, улыбнулась, и перед ними возникла комната, украшенная шелками, в центре, которой стояла необычная кровать с балдахином. На кровати, сонно щурился, мужичок, – небольшого роста, лысоватый, и с такой же куцей бороденкой.
– Шутница ты Миланка! Избавиться от меня хочешь?
– Я хочу, чтобы ты ушел и поскорей ко мне вернулся. Вот, твой Захарий. Иди, Лютый, я буду ждать. Не забудь про меня только! Захарий тебе будет напитки предлагать и плоды диковинные. В самом красивом–яд. Ты не ешь.
Лютый поперхнулся.
– Яд?
– Да. Для Захария,это последняя ночь. Там будет, что-то