Возвращая Белиала. Евгений Прядеев
убив перед этим лошадь, – пояснила Женька и требовательно уставилась на пацана. – Ну, узнал что-нибудь интересное?
– Да у нас тут все интересное, – со вздохом начал тот и вывалил на внимательно слушающую его публику ворох информации. Ее действительно было много, и что-то в новинку было даже для Карася, который пару раз удивленно приподнимал бровь, а несколько имен из рассказа мальчишки записал себе в мобильник. Но все было не то. Разборки между торговцами, драки алкашей, какие-то угрозы, вокзальные дрязги…
– Да что ж такое-то, – выругалась Женька. – Пусто и здесь видимо.
– Послушайте, молодой человек, – вдруг вспомнила Валентина. – А цыгане? Вы почему-то совсем их не упомянули.
– А, ну их, – махнул рукой Шкет. – Эти блаженные с утра на своей волне. У них там какая-то бабка с катушек съехала утром, так они сегодня все на работу не вышли. Ни попрошайки, ни торгаши. Свищ даже к их барону ходил, они поругались крепко, но тот уперся и ни в какую. Свет клином у них на этой бабке что ли сошелся?
– Бабка, бабка, – задумчиво повторила Валентина и обратилась уже к Карасю. – Уважаемый, а нельзя никак нам с этим самым бароном поговорить недолго? Хватит вашего авторитета?
– Врать не буду, не знаю, – честно развел руками их спутник. – Сами понимаете, ромулы народ своеобразный, да и барон, он же и не барон по сути, а только первый среди равных. Цыгане между собой вроде все как равны, но этот, он как наш вор в законе будет. Только Свища воспринимает, да и то не всегда, а за ровню лишь одного Лешего признает. Но попробовать можно. Давайте только доедим, а?
И они доели, заодно Карасик поручил девушке накормить Шкета. Тот немного обалдел от такой щедрости, видимо, в этой «столовой» его еще ни разу не кормили, но покорно пошел за официанткой куда-то вглубь помещения.
– Все, положите меня здесь, – отодвинулась от стола Женька. – Я объелась.
Карась улыбался фирменной улыбкой, довольный похвалой, как будто он лично ремонтировал это помещение и вся еда была также его творением.
– Ну так, могём, – гордо, выпятив грудь, заявил он.
– Не могём, а могем, – поправила его Валентина и встала. – Где расплачиваться и куда идти к цыганам?
Цыганский лидер оказался совсем не таким, как представляла себе его Женька. Она ожидала увидеть бородатого мужчину лет 65–70, одетого в яркие одежды, сидящего на подушках в окружении членов своего табора, а в результате Карась привел их в какое-то офисное помещение рядом с Ярославским вокзалом и представил моложавому мужчине, одетому в строгий темно-синий костюм. Встреть его Женька в метро, решила бы, что он работник банка или даже госслужащий. Единственным отличием от портрета среднестатистического чиновника оказались массивная золотая печатка на одной руке и перстень с каким-то крупным камнем на другой.
Карась сначала переговорил с хозяином офиса наедине, тот видимо не очень горел желанием общаться с полицейскими, но в результате уступил настойчивым просьбам помощника местного авторитета.
– Мне нечего особо рассказать вам, мы сами