Лекарство против страха. Георгий Вайнер
Ломброзо, Лев Толстой записал в дневнике: «Был Ломброзо, ограниченный, наивный старичок».
Часа два мы рассматривали с Пачкалиной фотоснимки, приглядывались к похожим, сопоставляли их с данными картотеки, но ничего не нашли. Закрывая последний альбом, Пачкалина вздохнула и сказала:
– Нет их здесь, значит… – И в голосе ее мне послышался укор.
Сегодня мне предстояло покончить еще с одним нудным делом. По плану значилось: «Выяснить истинную позицию Фимотина», и, хотя тащиться к нему чертовски не хотелось, отступать от принятых обязательств не в моих правилах.
Странное впечатление осталось у меня от первого разговора с Фимотиным. Как он в цвет, точнехонько, попал с красной книжечкой и пистолетом! Конечно, если допустить, что он встречал Позднякова «под градусом», тогда подобное предположение лежит на поверхности: действительно, что еще можно украсть у милиционера? Ну а если он, мягко говоря, преувеличивает? Если домыслил насчет пьянства участкового? Какую роль играет он в таком случае? Прорицатель, этакая пифия в олимпийском костюме? Или ординарный сутяга, профессиональный загрязнитель чужих репутаций? Или… или… есть еще вариант – что он о краже удостоверения и оружия знает. Знает о том, что никому, кроме милиции и отравителя, не известно?
– В прошлый раз вы говорили, Виссарион Эмильевич, о неблагополучии в семье Позднякова. Я бы хотел остановиться на этом подробнее.
Нынче был Фимотин что-то не в настроении, принимал меня далеко не так радушно, как в прошлый раз, настойкой заморского гриба не угощал и вообще был явно удивлен моим повторным визитом.
– Позволю себе не поскромничать, я, так сказать, свой гражданский долг выполнил, – говорил он, теребя рыжеватые свои усы. – О своих объективных наблюдениях вам подробно доложил… – И весь его вид свидетельствовал о недовольстве и некотором даже возмущении: человека спросили, он все честно, как надо, объективно доложил, а теперь его снова беспокоят, как свидетеля какого-нибудь, допрашивают до ногтя, дорогое пенсионерское время транжирят. – Ваша теперь забота – выводы делать.
– Так в том-то и дело, Виссарион Эмильевич, что у нас для выводов фактов не хватает. А за выводами дело не станет.
– Какие же еще вам факты нужны? – удивился Фимотин.
– Ну, вот хотя бы насчет неблагополучия в семье. Помнится, вы так буквально выразились: «Неподходящая, по моим сведениям, у него дома обстановочка».
– Я и сейчас подтверждаю…
– Вот-вот… Я насчет сведений этих: нельзя ли поподробнее?
Фимотин задумался, потом сказал медленно, растягивая слова:
– Вы уж прямо на словах ловите, товарищ инспектор. Я ведь не то что там имел в виду официальную какую-то информацию…
– Да Боже упаси. Просто меня факты интересуют.
– Понимаете, факт факту рознь. Для наблюдательного человека маленький штришок какой-нибудь, деталька – уже факт, почва, так сказать, для умозаключений…
Я с интересом посмотрел на