Пространство иллюзорной мысли. Игорь ИНС Буренок
бесконечно мной гордиться.
Мне не хватает радости твоей,
Уютного, родительского храма.
Жива душа твоя, в душе моей.
Я так люблю тебя! Я так скучаю, Мама!
Был бы я художником
Был бы я художником – то писал портреты,
Показал бы миру, я, твою красу.
Бровные изгибы, взгляда силуэты —
Красоту, что словом, вряд ли принесу.
Рассказал бы миру, я, какие краски
Открывает мыслям, твой манящий взор.
Пусть, слегка игриво, и слегка с опаской,
Будоражит разум улыбчивый узор.
Нос твой, чуть с горбинкой, губки, подбородок,
В ласковые сети, нежностью манят.
Я им повинуюсь. Пусть я как ребенок.
Но, был бы я художником – я б писал тебя!
Взгляд пантеры
Взгляд пантеры, черной кошки —
Взор на загнанную жертву.
Нервы по крупицам – крошки,
Расстоянье – миллиметр.
Взгляд игривый, теплый, нежный —
В то же время колкий, острый.
В миг готова комом снежным
Показать, что все не просто.
Наготове клыки, когти,
Шерсть вот-вот, и встанет дыбом —
Манят в сеть колени, локти,
Зачарованным изгибом.
Ты мила и беззащитна —
За спиной петля арканом.
Рассечешь опасной бритвой
На душе и сердце раны.
Как всегда, прыжок уж близок.
«На хвосте» добычи долго.
Скок длиннющий, хоть и низок,
И понятно, что в итоге.
В лапах мечется уловка —
Свято тайное искусство.
Из добычи в мышеловке
Вырастают в кошке чувства.
С семьей
Небо ночное вступает в права,
Как и у ветра, в душе моей мгла.
Снова с тобой разногласья у нас —
Снова с тоской в ушах блюз, а не джаз.
Что же мне делать, понять не могу,
Опять я расхлябанный в пьяном бреду.
Дурья башка моя пьет алкоголь,
Чем причиняет тебе только боль.
Вновь укоряю себя: «Я мудак!»,
Вновь я не лучше бродячих собак.
Хоть стучи по лбу ты мне, или в лоб…
Снова придурок я, вновь идиот.
Господи, дай мне ума хоть на миг,
Дай мне умения, слушать твой крик.
Я не хочу причинять близким боль,
Вместе хочу быть с любимой семьей!
Вместе – больше чем пусто
Мы полнее, чем пусто,
И сложнее, чем просто.
Наша жизнь – это чувство
В дневниках «Козаностры»
Наше дело – погибель
От любви и разлуки.
И, как прежде, обитель —
Наши плечи и руки.
Я хозяин в огромном
Пенопластовом доме.
Где уютно и скромно,
Столько лет уже в коме.
Ты –