Первая заповедь. Александр Кауфман
своё дело, не задумываясь над тайнами, которые мне никогда не познать. Лесных духов я уважаю, ибо в их реальности сомневаться не приходится – для тех, чья повседневность связана с лесом, это столь же очевидно, как и то, что солнце всходит на востоке. И, думаю, лесной народец всё-таки существует. А остальное – не моего ума дело.
– Ох, непростой ты мужик, Вилеамир, – заметил Шакнир.
– Никто не простой, – охотник замолчал, погрузившись в свои мысли. Убийца ожидал продолжения, но его не последовало.
Они уже изрядно углубились в лес, но эта часть была заселена – тут и там виднелись тропинки, хижины охотников, пасеки на полянах. В одном месте поднимался столб дыма – там, как разъяснил Вилеамир, орудовали углежоги. Охотник не слишком одобрял их работу, тем более в Зелёные Дни, но вынужден был признать, что дело это важное и нужное.
Вскоре обитаемые места закончились. Лишь изредка попадались следы деятельности человека – охотничьи силки, едва видимые тропки, плохо засыпанные кострища. Сюда охотники ещё ходили, но вскоре, как сказал Вилеамир, им придётся расстаться.
Так и произошло спустя примерно час непростого пути. Охотник остановился и придержал Шакнира за локоть:
– Всё, дальше я не пойду. Я тех мест знать не знаю, никто из наших даже сюда не забредает. Видишь, и тропок уже нет.
– Вижу, – убийца оставался совершенно спокоен, – Тогда я пойду? Скажи только, какого направления придерживаться.
– Подожди, – охотник помялся, затем полез в наплечный мешок, – вот, возьми, – он протянул Шакниру угловатый сучок, на котором было повязано несколько разноцветных лент. В одном месте была аккуратно снята кора, виднелся зеленоватый лубяной слой, такой свежий, будто сучок срезали не больше часа назад. – Он очень долго мне помогал. Он всегда указывает направление на Талеро, если зажать его в кулаке. Оставляя наш посёлок справа-сзади, рано или поздно ты выйдешь примерно туда, куда тебе нужно.
– Выглядит свежим, – отметил Шакнир, бережно принимая и зажимая в кулаке сучок. Он исправно повернулся в ту сторону, где находился посёлок.
– Это путевик. Он и есть наглядное доказательство существования духов леса. Ладно, я пойду, – Вилеамир выглядел смущённым своей добротой.
– Подожди. Почему? Ты мог бы не давать мне его. Наверняка это ценная и редкая вещь.
– Я не знаю, хороший ты человек или вовсе худой, – после недолгого молчания ответил Вилеамир. – Скорее худой, конечно. Но, каким бы ты ни был, тебя наверняка ждут опасности. Мне кажется, что нужно помогать людям, даже если они тебе не очень нравятся. А себе я новый попробую сделать – меня когда-то давно научили, – охотник подумал ещё и, когда Шакниру уже показалось, что больше он ничего не скажет, тихо произнёс: – Мне самому однажды не хватило храбрости поступить так, как должно. А тебе, видимо, хватает. Удачи, Шакнир. Будешь проезжать когда Талеро – заглядывай на огонёк. Расскажешь, что там, в сердце леса.
Вскоре широкая спина охотника скрылась за деревьями.