Женщина в лунном свете. Татьяна Бочарова
на постель. – Сюрприз сюрпризом, а беречь себя необходимо. Подойдите, – велел он Маше.
Та приблизилась к кровати, стояла молча, теребя в руках белый носовой платочек.
– Машенька. – Иван протянул руки к дочери.
Она осторожно наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Выглядишь молодцом.
– Когда ты приехала? – Он не верил своему счастью.
– Вчера.
– Юленьку привезла?
– Нет. Джулия с отцом. У него отпуск, и он повез ее к своей родне.
– А разве я не родня? – робко уронил Иван.
– Пап, не надо, не начинай, – попросила Маша. – Там у них свои законы. Приходится подчиняться.
– Ну хорошо, хорошо. – Иван испугался, что она сейчас уйдет. – Сядь, посиди со мной.
– Конечно.
Она придвинула стул и села.
– Ты зачем прилетела?
– К тебе. Боря написал, что ты в больнице. Я сразу взяла билет.
Он смотрел на нее и не мог наглядеться. Красавица. Лицом в него, а обликом все равно в мать. Только бледненькая да худая. Но все равно хороша, глаз не оторвать.
– Как… как мама умерла? – тихо спросила Маша. – Мучилась она?
– Нет, – твердо ответил Иван. Незачем дочери знать правду о бессонных ночах, уколах, искусанных губах. – Нет, – повторил он, – просто уснула. Тебя перед смертью вспоминала. Не дождалась вот…
Маша вздохнула, из глаз ее полились слезы.
– Ну что ты, ну не надо, не плачь. – Иван обнял ее и прижал к себе, точно ребенка. – Я тебя… я так тебя люблю. Хочешь, бросай свою Америку, приезжайте сюда с Юлей, будем вместе жить. Семьей.
Маша улыбнулась сквозь слезы и покачала головой. В дверях показался Трефилов.
– На первый раз хватит, я думаю. Тем более сейчас не время для посещений. Завтра придете.
Маша послушно встала. Поцеловала отца еще раз и вышла из палаты. Серега, заинтригованный, глядел на Ивана.
– Дочка?
– Дочка. Из Америки прилетела.
– Ух ты! Круто. Красивая у тебя дочка. Жена, наверное, тоже была красивая.
– Да, – коротко ответил Иван.
Его грызли обида и тоска. Почему Маша не могла привезти Юльку? Почему не приехала похоронить мать? Где, когда они с Ниной сделали промашку, воспитали детей, которым теперь не нужны? Вроде ни в чем им не отказывали, водили в музыкалку, нанимали англичанку, зимой бегали всей семьей на лыжах, летом отдыхали на море. Отчего же эта отчужденность и равнодушие?
– Андреев, на укол! – крикнула из коридора сестричка Соня.
Иван медленно и тяжело встал.
– Ни пуха ни пера, – напутствовал его Серега.
В коридоре Иван наткнулся на Трефилова.
– Ну как, рады? – весело спросил его тот.
– Рад, – угрюмо ответил Иван. Доктор посмотрел на него с удивлением.
– Что-то непохоже. А я вам уколы прописал, витамины, поддерживающие иммунитет. Давайте-ка, Иван Павлович, поправляйтесь, нечего у нас залеживаться. Другим тоже нужно.
Иван что-то