Мусорный прибой. Чэнь Цюфань
изображения; его заменяла нарисованная от руки карта Кремниевого Острова – на самом деле полуострова, соединенного с материковым Китаем перешейком, и моря вокруг него. Однако все называли его островом. Было видно, что рисовавший карту слишком сильно старался показать природную красоту местных ландшафтов и перестарался с красками, отчего картина выглядела неестественной.
– …это символ Кремниевого Острова, знаменующий хороший урожай, процветание и гармонию…
Скотт Брэндл зачарованно смотрел на модель корабля, едва слушая трескотню экскурсовода. Цвет и фактура дерева, а в особенности выпуклые, будто наполненные ветром паруса, напомнили ему приготовленных на пару омаров, которых им подали вчера вечером на приеме. Он не был ни вегетарианцем, ни ревностным сторонником Всемирного Фонда Дикой Природы, но тот факт, что на тарелке лежала третья клешня, а панцирь омара, судя по всему, был аккуратно подштопан, заставил его задуматься. Мысль, что «дикий омар», наделенный лишней конечностью, был выращен на мореферме поблизости, совершенно лишила его аппетита, и он лишь с удивлением смотрел на жизнерадостно кушающих китайских чиновников.
– Мистер Скотт, что вы хотели бы посмотреть завтра? – спросил на местном тополекте Директор Линь Йи-Ю, уже выпивший.
Чень Кайцзун (или Цезарь Чен, как звали его в Америке), помощник Брэндла, не стал поправлять ошибку Линя, перепутавшего имя и фамилию американца, и перевел все его слова буквально.
– Я хочу получше понять Кремниевый Остров, – ответил Скотт.
Хотя он тоже выпил немного байцзю – крепкого спиртного, без которого было немыслимо любое китайское официальное мероприятие, – он был практически трезв. И пропустил в своей фразе слово «по-настоящему».
– Хорошо, хорошо.
Директор Линь, с красным от байцзю лицом, повернулся и что-то сказал остальным чиновникам. Все громогласно расхохотались. Кайцзун стал сразу переводить фразу.
– Директор Линь сказал, что обязательно удовлетворит ваше желание.
Они уже проторчали больше двух часов в Музее Истории Кремниевого Острова, с его выкрученными на максимум кондиционерами, и, казалось, этому не будет конца. Экскурсовод без умолку тараторил на английском, с сильным акцентом, переводя их из одного ярко освещенного зала в другой. Перемежая древние стихи цитатами из правительственных документов, демонстрируя восстановленные фотографии, инструменты и старинные артефакты, поддельные летописи и диорамы с пластиковыми манекенами, экскурсовод излагал более чем тысячелетнюю историю Кремниевого Острова, первые упоминания о котором датировались девятым веком.
Однако музейные экспонаты не смогли воплотить в себе идеи, заложенные создателями музея. Вероятно, они хотели показать, как Кремниевый Остров развивался за все эти годы, начав с сельского хозяйства и рыболовства, а в наше время вступив на путь индустриального развития и идя в ногу с информационной эрой. Однако для Скотта он оставался всего лишь множеством залов со скучными экспонатами, которые приходилось