Занимательная геометрия. Ольга ANABOLIK
Он мне доверяет, как и я ему…
– Вот мне прямо любопытно сейчас: что ты, вообще, можешь знать о доверии?
– Достаточно, чтобы понимать, кто его заслуживает, а кто – нет. И как важно его ценить, не превратить в грязь, предательством… – Вероника и сама чувствовала, что слова звучат слишком пафосно, по-книжному, но иначе на эту тему говорить не могла.
– Ну, так я и думал: юношеские представления о жизни. Пора бы уже начинать взрослеть. Сколько лет-то тебе, ребенок? Что-то я уже подзабыл… – От этого насмешливо-отеческого тона Веру снова начало ощутимо потряхивать. Хотелось врезать чем-нибудь этому несчастному гаду, чтобы и думать забыл, как с ней таким образом разговаривать.
– Двадцать четыре. Скоро двадцать пять. – Она с гордостью поняла, что сдержалась, не выплеснула злость, а проговорила очень спокойно, как на приеме у доктора.
– А…Ну, тогда, конечно, откуда тебе об этом знать… Еще годы потребуются…– Он даже как-то расслабился, демонстративно, когда это произносил…
А вот её, всё-таки, взорвало:
– Мне достаточно прожитых лет, чтобы определить – кто способен на подлость, а кто- нет. Возраст в этом значения не имеет. – Она была абсолютно уверена в тех словах, что сейчас выплёвывала своему шефу в лицо. И было без разницы – чем закончится этот разговор. И пусть опять упрекает в несдержанности…
– А я? – Обманчиво-ленивый тон обмануть не смог. Заставил подобраться от напряжения, и от растерянности…
– Что – "ты"?
– Я способен на предательство? Можешь определить? – Темные глаза зажглись недобрым светом, предостерегающе…
Но Веронику уже несло, без тормозов на поворотах:
– Могу! А ты уверен, что хочешь услышать ответ? – В мрачном лице сидящего напротив мужчины не изменилось ничего. Только уголок рта нервно дернулся. – Ну, так слушай…
Девушка только сейчас поняла, что висит над его столом, опираясь на руки, выпрямилась, переплела кисти на груди, словно защищаясь:
– Я думаю, что ты способен на всё: предать, растоптать, унизить, а после – уйти, не оборачиваясь. И знаешь, почему? Да потому, что никого, кроме себя, не видишь! И предать можешь походя, не заметив, как кто-то корчится от боли и обиды на тебя. И останешься чистым и незапятнанным. Ты ведь и сейчас такой, не правда ли?
Лицо мужчины окаменело. Похоже, зацепила за что-то такое, спрятанное внутри. Но жалости не было: напросился – пожалуйста, кушайте, не подавитесь. Но и продолжать опасный разговор тоже смысла не было.
– Я думаю, на этом сегодня стоит попрощаться. Иначе, работать вдвоём не получится никак. Спокойной ночи.
Она медленно развернулась, демонстративно, не торопясь, вымыла брошенную до этого кружку… И так же спокойно, старательно удерживая осанку, удалилась в комнату. Неважно, что все внутри мелко тряслось…
Денис откинулся на диван, провожая взглядом неестественно прямую спину девушки… И не мог решить, как сейчас реагировать – то ли злиться, а то ли смеяться…
Кто бы мог предугадать,