Из жизни карамели. Виктория Платова
протянула руку к саквояжу, а Рыба-Молот между тем вовсе не торопился расстаться с чудесной вещицей. Напротив, вцепился в кожу мертвой хваткой. Чего это на меня нашло? – внутренне содрогнулся он, но хватку не ослабил.
– Дайте его мне!
– Пожалуйста, пожалуйста…
– Дайте же!
– Сию минуту!..
И от саквояжа, и от пери пахло нежнейшими цветочными духами. Руки у пери были тонкими, пальцы – длинными, а косточки на запястьях могли свести с ума кого угодно. Тупо глядя на все это великолепие, Рыба понял, что пропал окончательно. Что мысли о случайной попутчице будут преследовать его всю оставшуюся жизнь – подобно мини-гарпунам. Да нет, какие тут «мини»? – речь идет о полноценных гарпунах, массой около центнера, с ввинченной в головку гранатой. Запустить их в цель можно только с помощью гарпунной пушки; а целью, естественно, является Рыба-Молот (пора бы уже начать оправдывать свое дурацкое прозвище!). Так он и будет болтаться по волнам – с гарпуном в башке или в других, более чувствительных и уязвимых частях тела. А над ним, громко матерясь и пересмешничая, закружит дээн-чайка по имени Джонатан Ливингстон. И другие чайки, гораздо менее продвинутые… Картинка, возникшая в воображении Рыбы, была настолько яркой, что на глаза его навернулись слезы – от безысходности ситуации и от жалости к самому себе.
– Да что же это, в конце концов, происходит?! – в сердцах воскликнула пери.
Ну же! Пока у тебя в руках ценная вещь, пери ничего не остается, как выслушивать любые глупости, пришедшие в пораженную гарпуном любви голову!.. Вперед, рыбец! Avanti! – как говорили бойцы гарибальдийских бригад, чьим любимым блюдом, по агентурным сведениям Рыбы-Молота, была паста под соусом болоньезе.
– Ослеплен вашей красотой, – промычал Рыба.
– Сумку верните!!
– В жизни не встречал такой прекрасной женщины…
– А я – такого идиота! Убери лапы от моих вещей, скотина!..
Силы в пери оказалось намного больше, чем можно было предположить исходя из ее хрупкой конституции. Оттого и борьба за саквояж закончилась быстро: поверженный Рыба выпал в проход. А пери, переступив через него и пронзив щиколотку правой Рыбьей ноги острым каблуком, мгновенно исчезла в толпе выходящих из самолета. Следом за ней двинулся бесцветный мужчина лет сорока, который занимал место 8А у иллюминатора и, кажется, проспал весь полет. Двигался мужчина чрезвычайно осторожно, бесшумно и даже грациозно – как какой-нибудь солист балета. Или энтомолог, охотник за редкими видами насекомых.
Вот кого он напомнил Рыбе – энтомолога! Время от времени представители этой экзотической профессии мелькали в ящике – в передачах канала «Animal Planet», ужастиках про взбунтовавшихся сороконожек, а также в криминальных новостях, если кто-нибудь из них попадался на нелегальном вывозе насекомых из тропических стран.
Этот не попадется, – почему-то решил про себя Рыба, глядя на пассажира из кресла 8А снизу вверх, этот вполне