Матушка для полуночника. Лука Каримова
на месте.
– С Новым годом, мои дорогие, – с улыбкой, утирая слезу, поздравил Криштов и обнял нас.
– Надеюсь, такого больше не повторится, – извиняющимся тоном сказал Криштов. Но я была готова кормить Матвея хоть всю жизнь, лишь бы он был здоров. От вида голодного ребенка у меня разрывалось сердце.
Сущность вампира не позволяла Матвею болеть, как обычные дети, а вот из-за голода… могло случиться все, что угодно.
О своих ощущениях и о том, что он видел в моей ауре, Матвей рассказал деду за семейным ужином. Потом мы раскрыли подарки, после чего вышли погулять на Патриарших и любовались разноцветными всполохами салютов. Мы были счастливы, как никогда. Это был наш последний Новый год вместе, а осенью Криштова не стало.
Его, то есть наш семейный бизнес перешел ко мне и Матвею. Об этом по всем правилам было написано в завещании, когда адвокат Всеволод Львович вручил мне его за чашкой чая у нас дома. Моя квартира по-прежнему оставалась за мной, хотя большую часть времени я привыкла проводить у Криштова-Кристиана.
Кристиан… ненастоящее имя старого мага. Перед смертью, в последний раз отдав кровь внуку – он рассказал мне всю правду, ничего не утаивая. Я смотрела на несчастного, и в то же время когда-то эгоистичного мага – за последние месяцы он сильно постарел, словно ему было под девяносто. Сухонький и слабый старичок с впалыми потускневшими глазами, вздувшимися венами на костлявых, обтянутых бледной кожей руках. Он сжимал мои пальцы и выталкивал из скованного болью горла слова признания.
– Я виноват в смерти дочери. Только я. Когда-нибудь его отец может прийти в этот мир и попытаться забрать его – не оставляй мальчика. Он нуждается в тебе, ты его мать. Люби его и заботься, не позволяй никому вас разлучить. Я плачу за свои грехи и возможно там, в обители смерти, меня наконец-то простят. Ты стала мне дочерью. Прости, что взвалил на тебя эту ношу.
– Не надо, это никакая не ноша. Ну что вы такое говорите, Криштов, – я прижала его руку к своей влажной щеке. – Конечно, я не брошу сына. Я ведь вынянчила его, выкормила и вырастила. Все мы не без греха, но не вы убили свою дочь, а тот мерзавец. Не берите на себя чужую вину, умоляю. Уверена, если ваша дочь и жена встретятся с вами где-то в другом месте или в новой жизни – они простят вас.
– Спасибо, моя девочка, моя доченька… спасибо, – он в последний раз улыбнулся и сомкнул веки. Его тело обмякло на подушке.
На улице стояла золотая осень, и Матвей с соседскими мальчишками резвился у пруда. Он видел, что дедушка меняется, и в нем почти не осталось магии, а вместе с ней – жизненной силы. Год за годом внук пил кровь деда и выпил до дна. Возможно, это было именно то наказание, которое Криштов сам для себя избрал. Он знал, что рано или поздно его организм не выдержит такой отдачи, но благодаря этому наш мальчик мог считаться полноценным вампиром, таланты которого должны были развиться еще сильнее. Все, что я должна была знать о магическом мире, Криштов рассказал. Он обучил меня их языку, попросил прочесть все книги в его библиотеке. Я не смогу защитить Матвея – мне не хватит ни сил, ни магии против чистокровного