Предсказание. Юлия Андреева
по ней в гнезде плачут!» – донесся грудной голос царицы.
Кошачье, широкое лицо царя с топорщащимися усиками и круглыми, навыкате, глазами плотоядно смотрело на умирающую птичку.
«Странно, чего это меня сюда занесло? – удивилась про себя Лада, все еще задыхаясь в своем хрустальном колпаке, – в издательстве же велели покопаться в материалах о Сильвестре Медведеве, а эта сцена, судя по всему, могла иметь место лет через тридцать после его смерти». Но сил остановить видение не было.
Ласточка взмахнула крылами, – и купол пропал, а она сама оказалась за деревянными прутьями круглой клетки, в комнате, в которой жила маленькая немка– фрейлина.
«Сегодня хоронили одну голландскую купчиху, страдающую водянкой», – писала в своем дневнике девушка. Ее тонкий, изящный силуэт в платье, сшитом специально по случаю карнавала, казался каким-то трогательным цветком. Прямая спина выдавала девушку из приличной семьи, воспитанную в Европе и по какой-то злой прихоти судьбы заброшенной в дикую Гиперборею с ее варварами.
«Царь собственноручно сделал ей операцию, выпустил воду. Она, говорят, умерла не столько от болезни, сколько от операции. Царь был на похоронах и на поминках. Пил и веселился», – она вздохнула, взглянула на приготовленные к сегодняшней ассамблее маски и продолжила писать. Птичка в клетке затихла, всматриваясь в аккуратные завитки немки. «Считает себя великим хирургом. Всегда носит с собой готовальню с ланцетами. Все, у кого какой-нибудь нарыв или опухоль, скрывают их, чтоб царь не начал их резать».
Девушка поежилась от страха и омерзения.
«…Какое-то болезненное анатомическое любопытство. Не может видеть трупа без вскрытия. Ближних, родных своих после смерти анатомирует».
– Да уж, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Неудивительно, что этот человек отдал повеление обезглавить Сильвестра Медведева. Хотя впоследствии и воплотил все его мечты. Странно все это. Надо к нему получше приглядеться, – прочирикала птичка Лада.
Меж тем, девушка закончила писать и закрыла книжечку, погладив ее уже слегка потертую кожаную обложку. «Подарок ученого Лейбница, как-то он теперь?» – донеслась до Лады мысль фрейлины.
Лада взмахнула крыльями, но только ударилась о деревянные прутья, сон не проходил, пробуждения не последовало.
«Ну что ж, раз уж не получается проснуться, может, удастся еще хоть что-нибудь выяснить?» – безрадостно подумала она и засвистела, запела, как бы оправдывая перед немкой свою птичью породу. Все-таки сон сном, а явный, не прикрытый шпионаж вряд ли кто потерпит.
– Кто же такой Петр I? – по-птичьи спросила она и услышала ответ:
«Иногда кажется, что в нем слились противоречия двух родных ему стихий – воды и огня – в одно существо, странное, чуждое – не знаю, доброе или злое, божеское или бесовское, но не человеческое».
Взмахнув в испуге крыльями сильнее обычного, Лада проснулась у себя в комнате.
Глава 8
С того дня, как умерла Леночка, прошла неделя; сходя с ума от бессилия,