Охота на Сокола. Вячеслав Шалыгин
и закончился перед узким каменным мостом. Увидев открывшийся впереди простор, Семенов сменил позу. Спина сама собой выпрямилась, а с губ сорвался невнятный восхищенный возглас. Открывшемуся виду явно не хватало саундтрека вроде фанфар или торжественной оркестровой увертюры, как в кино, когда в кадре перед утомленными путниками предстает нечто грандиозное. Каменный мост без ограждений, длиной в две сотни метров, был переброшен через глубокое ущелье, на противоположном обрыве которого, отступив от края метров на сто, высилась отвесная скалистая стена до самых облаков. Солнце освещало ущелье ровно наполовину – колонна ехала из тени на свет, и резкий отчетливый терминатор двигался по мосту ей навстречу. На узкой площадке-уступе противоположного «берега» слева и справа от дороги торчали купола дотов, определенно не бетонных, а вырубленных прямо из местной породы: по два с каждой стороны. Они, как прижавшиеся к земле церберы, внимательно следили за гостями через черные щели парных бойниц. Если в каждой упрятано хотя бы по крупнокалиберному пулемету, огневая мощь «привратников» позволяла запросто смести с моста все пять «крузеров». Но в дотах могли прятаться и более серьезные средства заградительного огня, например автоматические гранатометы или что-то еще. Тогда «церберам» были по зубам цели и потяжелее. А еще среди поверхностных трещин и неровностей стены справа и слева от ворот угадывались искусно замаскированные бойницы двух основных видов: покрупнее – для гранатометчиков – и помельче – для снайперов и обычных стрелков. Было их, как пушечных портов в борту средневекового галеона – несколько десятков в три яруса. А выше и ниже угадывались и еще какие-то лючки. Вполне возможно, что заслонки пусковых установок или порты огнеметов. А скорее всего, и то и другое. Это впечатляло.
Колонна вышла на мост, и Семенов, не удержавшись, взглянул вниз. Если бы не иллюзорная надежность тяжелых дверей и толстых бронестекол «Прадо», у босса «черной» делегации обязательно закружилась бы голова. К высоте он относился спокойно, без внутреннего трепета, но очень не любил балконы без перил. А каменный мост – непонятно на каких опорах висящий над глубокой пропастью – выглядел как раз недостроенным балконом на сто двадцатом этаже. Где-то далеко внизу едва различимо шевелилось нечто темное и длинное, похожее на недовольную, не вовремя разбуженную змею. Серая туманная дымка делила «змею» на короткие, матово поблескивающие отрезки, обрамленные мелкой щебенкой и темно-зелеными пятнами. Лишь теоретически можно было предположить, что матовая змея на дне ущелья – это река, а «щебенка» по ее берегам – это здоровенные валуны. Что там, на дне, за зелень, понять было еще сложнее. Вряд ли кусты, но несомненно что-то живое: либо трава, либо мох. Босс нервно сглотнул и заставил себя не смотреть вниз. Сейчас нервы должны быть расслаблены. Натянуться, как струны, они всегда успеют.
Когда машины выехали из тени на свет, Семенов увидел еще кое-что. Там, где дорога упиралась в высокие бронированные ворота, полукруг которых посередине разделяла темная вертикальная полоска стыка