Портной. Евгений Кострица
предвкушая серьезные финансовые потери.
– Не могу ничего обещать. Будет непросто, – поиграл бровями Печёнкин, – но давайте попробуем. Мы хотели бы взглянуть на конфликт изнутри. Но для этого нужны билеты. Пока только на «Годзиллу». Причем обязательно на главных героев.
Кицум чертыхнулся про себя, едва удержавшись, чтобы не ткнуть кулаком в откормленную наглую морду. Один боковой в челюсть надолго бы вырубил жирную тварь. А пока та валяется, хорошо бы задрать форменную юбку уважаемой Екатерины Ивановны: девица давно строит глазки.
Впрочем, от денег та клиентка всё равно не откажется. А их предложение намного хуже, чем деньги! Заявление – лишь предлог для серьезной проверки. Итог почти всегда один – конфискация. Нет, просто так не отвяжутся. Начнут с малого, но рано или поздно потребуют долю в бизнесе. Львиную долю.
– Но всё же занято! Если даже устроить вам внеплановый персональный сеанс, то где взять остальных? Фильм ровно на тридцать пять человек. А если подарить билеты другим, то пойдут слухи! Я не могу набрать людей в обход очереди! – Кицум нервно ходил туда-сюда, зная, что объяснять бесполезно. Им плевать, если дело всей его жизни загнется.
– Не беспокойтесь, нам хватит одной финальной сцены, – с честными глазами заверил его статс-советник. – Там, где он, она и чудовище. Триумф заслуженной победы, поцелуй на фоне ванильного неба и всё такое…
– Ах, вот как… – задумчиво потер подбородок директор, ощущая сладкое предвкушение риска. Кончится это, скорее всего, плохо, но он не откажет себе в таком удовольствии. Даже если оно станет последним. – И какой же билет вы возьмете?
– «Осознанное сновидение», конечно же! У меня слабое сердце, знаете ли… На первый раз хватит и этого, – осторожно промямлил Печёнкин, заметив перемену его настроения.
– Ну, тогда всё в порядке, – пожал плечами Кицум, отметив про себя последнюю фразу, чтобы повторить ее в сцене. Он уже знал, как и когда ее скажет, и потому чувствовал себя лучше. – Подписывайте стандартный договор и заходите.
– Куда идти? – деловито спросила блондинка, поправляя прическу.
– Комнаты тринадцать и сорок пять. Надеюсь, у вас-то все органы совершеннолетние? – зловеще улыбнулся директор.
– Вполне! – брызнул слюной Печёнкин, обнимая ее за талию.
Кицум заметил, как брезгливо отстранилась она от «наставника». Видимо, перспективы карьерного роста исчерпаны. Ей нужна свежая кровь и новые впечатления. И сейчас их у девушки будет с избытком. А вот в перспективах Печёнкина были сомнения.
Внутренне закипая, директор отправился в личную комнату без номера, где проводил каждый сеанс. Там за черной шторкой пряталось «гнездо», как называл он свою персональную капсулу. На маняще замерцавшей огнями панели на этот раз висел красный стикер: «Годзилла».
2
– Вы хорошо поняли, в чем вас обвиняют? – медленно и четко произнес яркий свет. Из-за направленной в лицо лампы самого следователя Кицум не видел.
– Нет.