Годы привередливые. Записки геронтолога. В. Н. Анисимов
ставила первые опыты по индукции опухолей кожи у кроликов смазыванием каменноугольной смолой. В 1924 году ей была присвоена ученая степень доктора медицинских наук. Мне довелось лишь однажды лично встретиться с Ниной Александровной. Незадолго до кончины она пригласила сотрудников лаборатории приехать к ней домой на Большой проспект Петроградской стороны, чтобы взять нужные нам книги. Квартира была в доме, где размещался кинотеатр «Молния». Она сидела с отсутствующим взглядом на диване в своем домашнем кабинете. Над письменным столом висел большой, в полный рост, портрет Сталина, горячей почитательницей которого была Нина Александровна. Помню, как я принимал участие в ее похоронах и даже был на поминках. Участвовать в похоронах, отдать последнюю дань уважения ушедшему коллеге, «патриарху», хотя уже более полутора десятилетий не работавшему в Институте, да и чисто физически помочь немногочисленным родственникам Нины Александровны в такой момент, как и быть на поминках, меня и других своих молодых сотрудников обязал Николай Павлович. Ещё один его урок – урок отношения к учителям!
Через несколько дней после похорон мы тем же составом вновь поехали в квартиру, на этот раз разобрать книги по медицине, которые оказались ненужными ее наследникам. Тогда мне досталось толстенное издание Стенографического отчета сессии ВАСХНИЛ, на котором Трофим Денисович Лысенко со товарищи громил советскую генетику. Я был потрясен, прочитав эту книгу запоем, – ничего подобного я до сих пор не знал. В Институте, на 1-м курсе, вероятно, навсегда испуганный той сессией профессор кафедры биологии Литвер бубнил нам о вейсманистах-морганистах и клеймил генетику, а доцент С. С. Скворцов, знавший её, одно время был лишён из-за этого работы, продолжал находиться в опале и не имел права делиться с нами своими знаниями. Всего этого я тогда, конечно, не знал, да и узнать было негде.
Но про самоотверженный поступок первой заведующей лабораторией опухолевых штаммов нужно знать всем, и не только онкологам: Нина Александровна Кроткина всю блокаду провела в Ленин-граде, работала хирургом в госпитале, одновременно продолжая научно-исследовательскую работу по онкологии. В самый тяжелый период блокады она сохранила ценнейших мышей с опухолями, делясь с ними крохами от своего блокадного пайка[10]. Это настоящий научный подвиг, который не может быть забыт! До сих пор с фотографии на стене конференц-зала на сотрудников смотрит молодая привлекательная женщина, проявившая себя в крайне критической ситуации такой мужественной, благородной и преданной делу.
После окончания 3-го курса я снова собрался поехать на целину, причем только с отрядом своего Института. Эшелоны из Питера уходили раньше, чем заканчивалась сессия у третьекурсников, поэтому пришлось сессию сдавать досрочно. Заведующим кафедрой фармакологии был выдающийся ученый и блестящий лектор академик АМН СССР Артур Викторович Вальдман, лекции которого пропускали