Годы привередливые. Записки геронтолога. В. Н. Анисимов
и дом, в котором жили семьи офицеров, были единственно уцелевшими зданиями на улице – все остальные лежали в руинах. В школу меня брать не хотели, так как к тому времени мне ещё не исполнилось семи лет. Но все мои друзья пошли в 1-й класс, и я так плакал, что меня пожалели и взяли: пусть, мол, походит пока. Через полгода мы вернулись в Ленинград и меня приняли в 334-ю мужскую школу, что на улице Ткачей за Невской Заставой. Жили мы на этой же улице в большом доме № 4, который все называли «железнодорожным», потому что в нем жили в основном семьи рабочих и служащих Пролетарского паровозоремонтного завода. На заводе до войны работали кузнецами мой дед по материнской линии Владимир Данилович и два его родных брата. Кузнецы имели броню от призыва, но три брата ушли добровольцами на фронт и погибли или пропали без вести. Дед Володя воевал в народном ополчении на Пулковских высотах. Пришедший в дом с фронта какой-то сослуживец деда сказал маме, что при нем деда ранило осколком, его повезли на телеге в тыл, и в неё попал снаряд. Это было в 1942 году. Бабушка (его жена) умерла еще до войны от рака. На Пролетарском заводе работала штамповщицей мамина тётя Нина. Ее муж также погиб в блокаду. Она жила с нами в одной квартире со своей дочкой Бертой. Ещё в квартире жила соседка тётя Маруся Ефимова с сыном Валей. Нужно ли говорить, что муж тёти Маруси тоже погиб на фронте? Валя был старше меня и научил играть в шахматы. Потом он окончил институт, стал радиоинженером и работал на оборонном заводе.
Почти все жильцы нашего дома жили в коммуналках. Во дворе были фонтан, карусели и «гигантские шаги». У мальчишек были свои правила: часто дрались, но упавшего никогда не били. Бывало, дрались улица на улицу, двор на двор. Помню дворничиху тётю Марусю и ее мужа дядю Мишу, который был управдомом, но носил на голове железнодорожную фуражку с молоточками. Тётя Маруся по вечерам ходила со свистком, загоняла всех детей по домам. В Новый год в фонтане ставили большую ёлку, которую украшали разноцветными электрическими фонариками, устраивали праздник и Дед Мороз (дядя Миша) раздавал всем детям подарки. Помню, что регулярно во дворе были субботники, когда все жители выходили с лопатами и граблями, приводили в порядок двор, сажали цветы на клумбах и деревья. Я сам посадил напротив нашего подъезда саженец клёна. Рядом с домом был большой пустырь, на котором мы играли в футбол. Были сараи, в которых кто-то держал кур. Помню, как однажды мы играли в футбол, а взрослый мужчина у сараев рубил головы курам, и убиенный петух без головы бежал по полю.
Когда мне было лет десять, мама купила мне «бобриковое» пальто. В те времена народ в нашем доме жил весьма скудно, все стеснялись ходить в хорошей одежде, чтобы не выделяться на общем фоне. Я специально упал с карусели в лужу, будто бы сорвался – пальто сразу стало не новым. Даже в институт я поступал в отцовском пиджаке и ботинках и, кажется, даже в отцовских брюках, поскольку вырос за лето из своих: сохранилась такая фотография.
В