Изгнанник. Испытания раян. Марина Суржевская
Добровольно.
Выцветшие от времени глаза старика расширились в безмолвном ужасе.
– Отдать? Отдать свой дар? – Сказанное не укладывалось в его голове. Дар для мага всегда был ценнее души. Да что там! Он был даже ценнее жизни, он и был жизнью. Никто не отказывался от дара добровольно, это невозможно было даже представить! Ток магии в крови – это бесценно!
И вдруг понимание озарило глаза старика.
– Раяна, – почти прошипел он. – Это все из-за нее, ведь так? Она погубила тебя!
– Замолчи, – приказал аид.
– Всегда знал, что она сделает это, – Анакин сжал слабые руки в кулаки. – Знал. Чувствовал вот здесь, – он поднес ладонь к сердцу. – Как ей это удалось? Как? Зачем ты… Почему она?
Лавьер пожал плечами.
– Небесные любят забавляться смертными, ты ведь знаешь. А теперь иди.
– Ты умрешь, Ран! – запричитал старик. – Умрешь, понимаешь? Твое тело слишком слабо…
Лавьер не отвечал, всматриваясь в горизонт. На исхудавшее лицо набежала тень, и он процедил ругательство. Над шпилем Синих Скал разгоралось зарево пожара, полотнище с белым волком затянуло черным дымом.
– Поздно. Замок горит.
– Что? – не понял целитель. Он вертел головой, пытаясь рассмотреть синие скалы, но старческие глаза были слабы и уже не обладали прежней зоркостью.
– Иди в дом, – коротко отдал приказ Лавьер. – Собери все, что нужно. Продовольствие, целебные отвары, одежду. Живо.
– Что?
– Иди! – рявкнул Лавьер и сам шагнул к двери, сдернул со стены старый арбалет, скривился. Похоже, это оружие не снимали с ржавого гвоздя лет десять. Впрочем, неудивительно, ведь это дом целителя, а не сумеречного. Ран быстро проверил колодку и тетиву, выругался сквозь зубы. Анакин застыл в центре единственной комнате, склонившись над своими склянками.
– Скорее! – поторопил Ран.
– Я не пойду, – проскрежетал старик, поднимая на аида глаза. – Иди один, Ран.
– Живо на выход! – разозлился Лавьер. – Хочешь, чтобы я тащил тебя, целитель? Выметайся. Немедленно!
– Я не пойду, – заупрямился Анакин. – Я уже слишком стар, чтобы убегать.
– Хочешь сдохнуть в муках? – прищурился Ран. – Сумеречные поймут, что я был здесь.
– Это уже неважно.
Целитель махнул рукой, и Лавьер снова выругался.
Топот лошадиных копыт заставил его напрячься и крепче сжать арбалет.
– Сиди здесь, – снова приказал он, понимая, что им уже не уйти. Теперь главный вопрос лишь в том, сколько сумеречных отправилось проверить лачугу старого целителя.
Ран осмотрел помещение, зацепился взглядом за крышку люка наверху. Такие делали на случай задымления или пожара, так как окна в доме не открывались. Быстро запер дверь и устремился к шаткой лестнице.
– Не высовывайся, – бросил он целителю, карабкаясь наверх и не обращая внимания на боль.
Несмазанные петли крышки поддались с трудом, но все же позволили аиду выбраться на крышу. Он растянулся на соломе, рассматривая приближающихся всадников. Четверо.
Лавьер