Клондайк. Леонид Ветштейн
чужая. Мне думать о ней неохота.
Краски поблекли, и стерлась давно позолота,
даже не помню дорогу и вид из окна.
Все хорошо. Лишь в одном закавыка – в душе:
хочет, дуреха, к чему-то она прилепиться.
Сколько уж лет по ночам ей весною не спится,
в темной квартире пустой на втором этаже.
Увидел и её иронические стихи.
Любовь была безмерна, безразмерна —
Не объяснить на языке простом.
Избранница была, конечно, стерва,
Но это обнаружилось потом.
Она сидела и всегда молчала
С улыбкой отрешённой на лице.
Эх, люди, будьте с самого начала
Такими же, как будете в конце!
Прелесть! Ни на чьи другие не похожи!
Не могу удержаться – ещё одно!
Про маньяка
Ходил по городу маньяк,
Пугал собак.
И мы купили мышьякА
Для маньякА.
Нет, мы купили для маньЯка
МышьЯка.
Ах, нет… Короче говоря,
Мы угостить пытались зря
Маньяка.
Всё дело в том, что тот маньяк
Любил коньяк, а не мышьяк,
Собака.
Ничего не скажешь! Отменно!
А вот выдержка из шутливой автобиографии Лорины Дымовой:
«Литературное призвание у меня прорезалось довольно рано, почти вместе с зубами, и уже в дошкольном возрасте на вопрос: „Кем, девочка, ты хочешь стать?“, я твёрдо отвечала: „Писателем или читателем“. Когда все книги из домашней библиотеки были прочитаны, пришлось взяться за перо самой».
Понятно, я начал следить за публикациями Лорины Дымовой, ждать их, радоваться её отзывам и даже ими гордиться. Что и говорить, к нашему стихотворному пинг-понгу стал я относиться с особым удовольствием и, если хотите, ответственностью: ведь стихам поэтессы такого класса, её чувству юмора нужно было соответствовать. И судя по её реакции, это удавалось.
Как-то незаметно наши весёлые междусобойчики с Лориной стали чуть ли не ежедневными. Ей явно нравились мои отклики на её иронические катрены.
Вот её шуточное стихотворение «Салат»:
Чтоб угодить своей семье,
Салат я сделал «оливье».
Но тут являются друзья:
– О, люди, дайте оливья!
А вот мой комментарий к нему:
Ублажаясь оливьём,
Дань салату воздаём.
Вызвал радостный смешок
Оливьедливый стишок.
И Лоринина реакция: «Ах, Лёня! Только Вы так можете!»
На пару её строчек:
Жили-были ворчун и брюзга.
Представляете, какая тоска!..
я откликнулся:
Ваши строки похвалив,
Всё ж икну, не лыком шит,
Что брюзга всегда ворчлив,
А ворчун всегда брюзжит.
И брюзжа