Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать! Гнилое дерево. Комбат Найтов
теперь узнаю, действительно видел! – Маленькие голубые глазки Мерецкова изобразили подобие улыбки. – Как исправить ситуацию, капитан? Вы были там и, наверное, можете сказать, что можно предпринять.
– Обратно нам не пройти, товарищ генерал. Немцы не пустят, только пробивать кулаком. Надо вернуть танки, ушедшие за Волхов, и атаковать с двух сторон: от Волхова и отсюда. Но одно из орудий у нас в ремонте, меняют правый фрикцион. После этого сможем поддержать атаку от Мясного Бора. И заворачивать дивизии, ушедшие к Луге, иначе немцы их зажмут.
– А если им поставить задачу забрать Осью и Долгово обратно?
– У них мало танков и мало артиллерии. Немцы знают, что там у них дыра, поэтому уже пристрелялись по этим позициям. Еще ночью уже работала их артиллерия. Дивизиям лучше отходить сюда.
– По головке за это не погладят.
– Нет, конечно, но выхода реального нет. Котел нам не нужен.
– Так, показывайте, что видели в Трубичино!
Я стал наносить на карту обстановку в Трубичино, по состоянию на утро вчерашнего дня.
– Вот так примерно было, можно послать группу и уточнить.
– Нет, еще рано. Теперь Трубичино придется брать после Подберезья. Хорошо, капитан, свободны. Отдыхайте.
Разговор мне не шибко понравился, хотя я другого и не ожидал: начнешь мямлить – сожрут к чертовой бабушке! Сейчас все ищут самого виноватого, то есть стрелочника. Вышел от командующего, забрал совсем сонного Павлика, и пошагали к своим. Места нам, естественно, не нашлось! Ребята жгут костры, греются, как могут, а вечера в начале марта холодные! Но других условий не предвидится. Хорошо, что спустя полчаса зашел Евстигнеев и разрешил ехать в Спасскую Полисть, поискать там место. Нашлись! Правда, вшивые и загаженные немцами, но это мелочь по сравнению с морозом и ветром. Поели и поспали, тем более что Дементьев привез горячую пищу, которую не получали четверо суток. Утром на «додже» поехал в Мясной Бор: посмотреть, что делается с самоходкой. Удалось, наконец, рассмотреть то чудо, что собрали наши Левши. На кировской машине стояла Б-34Е, морская 152,4/50 пушка Обуховского завода, без противовеса, картузного заряжания, но картузы не морские, не шелковые, а береговые, картонные. А на «изделии» 174-го завода МЛ-20 тоже раздельного заряжания, но с гильзой. Вот только вертикальный наводчик и командир были в одном лице. У обоих орудий – одинаковые дульные тормоза от МЛ-20. Из-за того, что пушка на «238-й» больше сдвинута назад, разница в длине ствола не сильно заметна. Но прямой выстрел из Б-34 – пять тысяч метров, а у МЛ-20 только четыре. Хотя «238-я» заметно тяжелее, но у КВ явно перегружены передние катки. Рядом с машинами довольно много людей, говорят о чем-то специфичном, не всегда понятном. Наконец, увидел двух конструкторов, с которыми общался на заводах. Они оживленно разговаривали между собой. Подошел к ним.
– Здравствуйте!
– Ой, здравствуйте, товарищ Иволгин! Ну как? Понравились наши «игрушки»?
– Ну, как сказать! Одну едва выволокли из-под Новгорода.
– Что сказать, товарищ капитан,