Последний рубеж. Роковая ошибка. Найо Марш
салоне стояли три стола, скамьи у стен и маленькая обшарпанная стойка бара. Вернувшись на палубу, Рики не без опасения обнаружил, что они уже в открытом море, и паром ощутимо качает. В лицо ударил порыв холодного утреннего ветра. На палубе громоздился груз, в том числе ящики с рыбой, накрытые просмоленной парусиной. За ящиками, спиной к Рики, неподвижно стоял человек в натянутой на уши вязаной шапочке цвета фуксии и пальто с поднятым воротником. «Наверное, матрос», – подумал Рики. Ощущая какую-то неприятную тяжесть в желудке, он попытался обойти груз, и в это самое мгновение мужчина в шапочке обернулся. Это был Сидни Джонс.
В последний раз Рики видел его на дороге в «Лезерс» в тот день, когда произошел несчастный случай. Тогда необъяснимое нежелание Сида смотреть на Рики и говорить с ним, казалось, положило конец их общению. Мать Рики кратко описала в письме визит Джонса к ним. «Стоило твоему бедному отцу обмолвиться, что он полицейский – ему нужно было с обеда вернуться в Скотленд-Ярд, – писала она, – как Джонс поспешил ретироваться. Мы абсолютно ничем его не обидели. Папа́ считает, что он пришел с похмелья. А работы у него посредственные. Прости, милый».
И вот теперь они очутились лицом к лицу, правда, ненадолго. Сид с кислой физиономией отвернулся, и Рики вновь пришлось смотреть ему в спину поверх ящиков с рыбой.
«Ну, нет, на этот раз ты не отмолчишься», – подумал Рики и, обойдя груз, подошел к Сиду.
– Послушай, – сказал он. – Что случилось?
Сделав обманное движение в одну сторону, Сид попытался проскользнуть мимо Рики в другую, но тут «Красавица» подскочила на волнах, так что, совершив вынужденную перебежку по палубе, оба оказались лицом к лицу, разделенные грудой ящиков, будто бы качка застала их в разгар мирной беседы. Темные очки съехали Сиду на нос, приоткрыв бесцветные глаза.
Несмотря на усиливающуюся тошноту, Рики расхохотался. Рот Сида, обрамленный отрастающей бородой, дернулся – он выругался.
– Ну, давай же, – сказал Рик. – Выскажи мне все, что думаешь. Оскорбить меня все равно не получится! Скажи, в чем дело. – Его начало знобить, очевидно, из-за нарастающего недомогания.
Сид посмотрел на него с нескрываемым презрением.
– Ну, так что?
Наклонившись к ящику с рыбой и всем своим видом источая ядовитую злобу, Сид завопил:
– Да в том, что я такой, какой есть и хочу таким быть, черт подери. Понял? И хватит ко мне липнуть. Я не по этой части… Мне такого не нужно, ясно? Так что сделай одолжение…
Судно снова накренилось, помешав Сиду договорить.
– Ты неслыханный грубиян! – прокричал в ответ Рики, одновременно пытаясь удержать равновесие. – Я ошибся. У тебя получилось меня оскорбить, причем сильно. И если бы ты сказал то, о чем я думаю, я бы тебе башку оторвал. Липнуть к тебе?! – повторил Рики, с трудом сдерживая рвотный позыв. – Слизняк и то привлекательнее, если уж на то пошло. – Он попытался презрительно махнуть рукой, однако палуба снова накренилась, и Рики, не удержавшись, пробежал