Вначале я умер…. Латив Намсуд
не унимался я, глядя на лоснящееся лицо министра экономики, обещавшего рост экономики в следующем году.
– Вырастет на 3%, а как же! С чего ей вдруг расти-то? Жирный ты индюк! Экономика упадет, это и дураку понятно, а вот безработица вырастет и не на 3%, а на все 30! – Сердце немного отпустило, я встал с кресла и бросил пульт от телевизора на диван. – Экономисты хреновы, вам бы в гидрометцентре работать – что через месяц будет, предсказать не можете, а прогнозы на год вперед делаете!
– Ты чего это разошелся старый, а? – в комнату вошла жена. – А ну давай успокойся. Нашел из-за чего нервничать-то. Иди вон лучше дом осмотри, попривыкни немного.
Жена, в первые часы моей жизни вне больницы, старалась вести себя, как можно спокойнее и непринужденнее, не показывая паники и волнения, чтобы мое вхождение в реальный мир прошло, как можно более мягко – именно такие инструкции дали ей врачи.
– Хотя, нет. Пойдем, сначала валерьянки выпьешь, успокоишься немного, – добавила она и пошла на кухню.
Я последовал за ней. Жена накапала мне 20 капель валерьянки в полстакана воды. Выпив успокоительное, я пошел осматривать дом.
Одноэтажный кирпичный дом полностью соответствовал описанию, которое дала мне жена в больнице. Светлая большая гостиная, соединенная с кухней, три небольшие спальни, санузел и котельная. Во всех комнатах был сделан неплохой ремонт, но судя по безвкусице, ремонтом командовала жена – обои и мебель она подбирала, так же плохо, как и одежду. В котельной был отдельный выход в узкий коридор в конце которого было две двери. Первая вела в пристроенный к дому гараж на одну машину, а вторая в предбанник и далее в баню, обшитую изнутри липовой вагонкой. В гараже стоял белый универсал Форд. Перед домом была небольшая лужайка с клумбами цветов и место под парковку на две машины. На заднем дворе я обнаружил небольшой сад-огород с теплицей из поликарбоната, несколько фруктовых деревьев и кустарники смородины и малины. По всему периметру участок был обнесен забором из профнастила. «Не густо», подумал я про себя, заканчивая обход наших владений.
Соседний дом, слева от нашего пустовал, а домом справа владела молодая семья, но по словам жены хозяева очень редко появлялись в нем, большую часть года они жили в городской квартире.
Наш дом находился в «Диком поселке», состоявшем из примерно трехсот разномастных частных домов – от шикарных трехэтажных коттеджей до простеньких деревянных избушек. С трех сторон к поселку вплотную подступали панельные многоэтажки «поселка ЗЯБ» (так назывался один из городских районов), а с четвертой стороны поселок граничил с федеральной трассой М7 «Москва-Уфа».
На следующий день мы с женой выбрались в город.
Город Набережные Челны находился в 1 060 км. восточнее Москвы, то есть в самой глубинке России, как говорится глубже некуда. Для понимания – до южных границ России от нашего города было около 600 километров, до северных 1 400, до западных 1 500, а до Сахалина, что на восточном побережье России вообще немыслимые 5 300 километров