Крушение надежд. Серия: ВРЕМЯ ТЛЕТЬ И ВРЕМЯ ЦВЕСТИ. Галина Тер-Микаэлян
засмеялся Антон, – мне важно было получить ваше принципиальное согласие, а дальше я сам придумаю.
Когда он ушел, профессор покачал головой:
– Так вот он какой – этот знаменитый Антон. Приятный молодой человек, ничего не скажешь. Катька мне про него все уши прожужжала – интересный, обаятельный, элегантный, умный. Влюбилась в него по уши. У нас уже целый год все разговоры про этого Антона. И еще что выдумала, говорит: «Не представляешь, папа, как он на тебя похож! Я всю жизнь мечтала найти себе мужа, чтобы на тебя был похож». Папа, что с тобой, папа?
Взявшись за сердце, старик откинулся на спинку кухонного стула. Испуганный профессор накапал ему сердечных капель.
– У них что-то было? – слабым голосом спросил старик, приходя в себя.
– У кого? Ах, у Катьки с Антоном этим? Да что ты, папа, кого это сейчас волнует – молодежь сама со своими делами разбирается. Неужели ты из-за этого…
– У них что-то было?! – закричал Евгений Семенович так, что задрожали стаканы в шкафу, а профессор испуганно подскочил на месте.
– Ты что, папа? Да нет, ничего, кажется. Наоборот, Катька стонет, что он на нее никакого внимания не обращает. Да что ты так за нее переживаешь – не маленькая.
– Ладно, не обращай внимания, – сразу успокоившись, сказал отец, – расскажи лучше, как Юлек и Наташа. Ира пишет? Как Катя с Олесей ладят?
Все дети Максима Баженова, кроме Кати, самой младшей, имели свои семьи. Ира, старшая дочь, вышла замуж за военного и теперь моталась с ним по всей стране. Наташа, дочь от второго брака, недавно родила тройню – трех совершенно одинаковых девочек. Это почти на полгода выбило всю семью из колеи – в течение нескольких месяцев друзья и знакомые по телефону и при встречах выясняли, можно ли каким-то образом различить тройняшек. Что же касается Юлека, старшего брата Кати, то он всю жизнь считал, что родители перед ним в вечном долгу и обязаны возместить моральный ущерб за то, что дали сыну женское имя Юлий. Поэтому, женившись, он без всяких церемоний потребовал, чтобы им с женой выделили две комнаты в четырехкомнатной квартире отца. Через два месяца после смерти матери Катя заявила брату и его жене Олесе:
– Мы с папой покупаем свой холодильник и будем питаться отдельно.
Юлек возмутился и с пафосом в голосе пристыдил сестру:
– Тебе не стыдно? Мы – одна семья.
– Ага – семья. Когда мне чистить твои брюки и готовить смесь твоему сыну, так мы, конечно, семья. Пусть твоя жена сама обед тебе готовит и стирает, почему я должна за нее все делать? Я тоже учусь, буду готовить и стирать только папе.
Она не сказала того, что сильней всего задело ее и оскорбило – когда мать слегла, ни брат, ни его жена Олеся не помогали ей ухаживать за больной.
Профессор Баженов к семейным неурядицам относился с большим юмором и Евгений Семенович любил слушать рассказы о препирательствах и ссорах его любимицы Кати с братом и невесткой. Нынче, однако, Максим Евгеньевич лишь