Любовь твоя стала ядом. Турана М.
Вам придется подождать, когда он освободиться, – кладет трубку.
– Хорошо.
Она не предлагает мне присесть, мгновенно теряет ко мне интерес. Склонив голову, возвращается к изучению документов перед собой. Пребывая в шоке от ее бесцеремонности, разворачиваюсь, иду к черным офисным диванам, присаживаюсь в один из них, положив рядом пакет. На стеклянном столике множество журналов, беру первый попавшийся, стараюсь заинтересовать себя им. Пока я бесцельно рассматриваю картинки в журналах, к нему в кабинет то и дело входят и выходят люди. Время идет, я сижу уже второй час, попа начинает болеть, а я злиться, рассматриваю журналы по второму и даже третьему кругу, и это все под строгим взглядом его секретарши, которая дразнит меня ароматным кофе, пьет его сама, заносит ему в кабинет, а мне и не думает предлагать. Хочется послать все к черту и уйти, но надежда что вот-вот и он меня пригласит, не отпускает. Проходит ещё час, затем еще два. Я продолжаю ждать из упрямства. Мысленно обзываю его всеми известными мне ругательствами, но от этого не становится легче. Когда я дохожу до отчаяния, решаю, что суну пакет его секретарю и уйду, пусть она передаст ему. Но она встает, берет какие-то папки в руки и направляется к лифту, бросая на меня предупреждающий взгляд. Как только она скрывается в лифте, я вскакиваю на ноги, хватаю пакет и стремительно направляюсь к его кабинету.
«Ну я сейчас тебе устрою!» – вкушаю мстительно.
С силой дергаю ручку двери, толкаю ее так, что она ударяется об стену. Захожу в его кабинет. В центре стоит массивный рабочий стол, за которым его не оказывается, я оглядываю светлый, просторный кабинет. Замечаю в левой части, у стены открытую дверь офисного шкафа. Из нее показывается голова Харуна, его взгляд метает молнии.
Он отходит назад, ошарашивает меня тем, что стоит с голым тросом, держит в руках рубашку. Это этим он так сильно занят? Кто вообще переодевается в офисе? Чертов педант!
– Тебя не учили хорошим манерам? Прежде, чем войти куда-то, нужно постучаться! – произносит грозно, сдвинув брови.
Меня это не пугает, я нахожусь в праведном гневе, надо же было так угробить мой день!
Отвожу взгляд, который все это время был направлен на изучение его накаченной груди.
– Не нужно говорить о хороших манерах, они вам точно не известны! – гордо шагаю по кабинету к его столу.
Боковым зрением вижу, как он натягивает на себя рубашку, застегивает пуговицы на нем.
– Вы заставили меня прождать пять часов! Но я ценю чужое время, поэтому перейду сразу к тому, зачем я здесь. Я пришла вернуть вам это! – с грохотом опускаю пакет на его гребаный рабочий стол, – Мне от вас ничего не нужно, достаточно было бы извиниться за свой поступок!
Он медленно двигаясь, подходит к столу, уже одетый в белоснежную гладко-выглаженную рубашку, опускается в кресло.
– Что это? – кивает на пакет.
– Платье, которое вы мне прислали, – отвечаю