Антамагон. Нина Юрьевна Цереня
прости, это только мы с папой виноваты. – закрыв глаза руками расплакалась мама. А я пока плохо понимаю, что происходит.
– Господин Хекс, а можно ли изменить условия контракта? Заберите меня вместо нее. – мрачно попросил отец.
– И меня, если надо. – плача сказала мама.
– Радовались бы, что после этого, он вас в живых оставил. Я пойду, терпение не выдержит слушать ваши сказки, потрудитесь Алине сегодня же все рассказать. А, да, и вы мне должны три золотые, я за ними зайду. – сказал он, и хлопнул дверью ушел.
Родители были явно напуганы.
– 3 золотые? Боже, за них можно 5 рабов купить и не бедствовать еще полгода. За что? – дрожащим голосом говорила мама.
– Наверное, он имел ввиду, что за меня. – родители посмотрели на меня с вопросом.
Мне было трудно им объяснить, но я решилась, я рассказала им все: как со мной обходился дядя, что случилось потом, и про рабство на Фасе. Только про Ричарда, я ничего не говорила, чтобы они не волновались лишний раз.
– Да я думаю, он пошутил про три золотые, он же их сам отдал, никто его не заставлял. – пытаясь успокоить маму с папой сказала я.
– Доченька, боюсь он не тот человек, который много шутит. – заметил отец.
– Знаю. – грустно посмотрев в пол подтвердила я.
Повисла пауза. Мама резко встала и пошла подливать чай. Папа ненадолго отошел. Видно, что они не хотят мне рассказывается про то, что я должна услышать.
Через несколько минут, мы все же собрались за одни столом.
– Когда я познакомился с твоей мамой, я был обычным свободным человеком. – начал папа.
– А я принадлежала одному местному землевладельцу. – продолжила мама.
– Законы ты наши знаешь. Белый не может просто так жить с темнокожей, не говоря о том, чтобы жениться или заводить детей. Их обоих просто повесят, а детей – утопят. К тому же, за твою маму землевладелец хотел баснословную сумму – 50 серебряных. Мне, молодому парню, неоткуда было достать столько денег. Да и сейчас, мы с мамой вдвоем, живём меньше чем на 1 серебряную в месяц – грустно продолжал отец. – Тогда я пошел к одной ведьме, сейчас её уже давно сожгли, но… Прости, не могу говорить, это слишком тяжело для меня.
– Что, но? – спросила я и услышала молчание в ответ. Я переспросила громче – Что, но?
– Когда мы в тайне встретились вместе с отцом у этой ведьмы, она сказала, что нам может помочь только один человек. – еле сдерживая слёзы сказала мама.
– Кто же?
– Я не помню, как точно его зовут. То ли Оливер, то ли О… Нет, безнадежно вылетело из головы. – говорила мама.
– Садьярос. – смотря в пол, припомнил папа его фамилию.
– Оскар! – громко сказала я, помогая вспомнить его имя.
– Боже, нет, только не это! – мама взялась за голову.
– Что мы наделали!? – расплакался отец. Я впервые видела его слёзы.
Мне стало их очень жаль. Хотелось их как-то утешить, и я перестала настаивать на разговоре и просто пила чай, обдумывая, к чему они ведут. Выходит,