И не Москва… И не Петушки. Мирсавой Чикленгирзен
теплого, божественного света, отдавая ей очередную порцию омолаживающей, таинственной тонкой энергии… мой агент и не собирался уменьшаться в размерах и прятаться в брючинах, наоборот, его тело стало еще тверже и горячее, и повернув ее задом к себе я мягко положил ее грудь на стол и целуя ее попку раздвигал ее ноги. Кожа была такая пушистая и нежная, что я еле удержался от страстного настоящего укуса и выпрямившись втолкнул агента между ее ягодиц… там было все смазано и горело огнем любви… головка агента мягко вошла в лоно любви и я стал вбиваться в нее своими бедрами неся впереди свое орудие, держась руками за ее крутые бедра переходящие в тонкую талию и это еще больше разжигало мою страсть… я ревел, стонал, кричал, хрипел, шептал всякие ласково-хищные слова и продолжал вдалбливаться животом в ее ягодицы… так продолжалось не очень долго, потому что я уже не мог больше сдерживаться от взрыва моей природы, спровоцированного ее потрясающей плотью… В момент взрыва я звучал, как огромный зверь и она чувствуя выстрелы моего орудия своим нежным естеством, рычала и стонала не тише меня. А вместе, у нас был просто непонятный устрашающий многоголосный рев и со стороны могло показаться, что кого-то зверски убивают. Но, видимо, во время оргазма слух закрывается или притупляется, и поэтому наслаждающиеся не слышат приближение посторонних или подглядывание подслушивающих. Воистину – наслаждающиеся любовью беззащитны!
Мой сексуальный агент блаженствовал у нее в лоно и не хотел уменьшаться даже по прошествии десятка минут. Она не разрешала мне уходить и продолжала лежать на столе тихо постанывая и шевеля попкой, а я терся животом о ее ягодицы, виляя также и его телом внутри ее пламенной пещерки… невыразимая выматывающая страсть продолжалась… я был весь мокрый от капелек пота, и хотелось немножко прилечь отдохнуть. Я ей сказал об этом и стал вынимать своего агента из пещерки, и было такое ощущение, что ее стеночки стали сдавливать его, тем самым не позволяя выйти из нее. Это было очень приятно – пульсация ее розочки, но я все равно выдернулся на волю и грохнулся на соседний стол. Она вскрикнула от ощущения пустоты и повернувшись подошла к нему и наклонившись стала его целовать и облизывать языком его твердое тело, живот, ляшки… Гладила руками мою грудь и целовала в засос мои плечи. Она никак не хотела расставаться со мной до следующей встречи. Но это произошло, и расставаясь, мы договорились созвониться. ………………
Когда она нанизывалась на мое орудие, она в такт произносила вожделенным рычащим шёпотом не закодированное имя агента, являющееся центральной фигурой в русском мате. Я был по началу несколько удивлен (видимо по своей неопытности в комсомольском деле) и хотел ей предложить всемирно известное обозначение – фаллос, но потом подумал, что нельзя портить аппетит гурману, когда он наслаждается своим любимым блюдом, а то будет