Улики. Д. П. Бак
тьме
что ночи безлунные слепы
а дни всё короче к зиме
в это цветное лето
всё чаще думаю о смерти,
которой и на свете нет —
если верить Арсению Александровичу;
нет её обо мне, есть обо всех, кого нет,
и это отсутствие смерти обо мне
в нашем горячем дне
и есть смерть
сколько ещё приливов и отливов
отчаянной надежды
будет,
за каждым из них освобождающее
притупление чувства конца,
благодаря тысяче причин:
вот и родители живы,
и много людей на свете старше меня
и
и
Вероятностный признак отсутствия страха,
когда воздух густой холодеет в горсти;
искажённой усмешки рискованный запах:
боль до боли, прощай накануне прости.
Из последних сдержи ледяное дыханье,
заведи мне за плечи ладонь; заведи
колебание лопастей, крыльев мельканье;
мельтешение вздохов и слов укроти.
Отодвину от глаз окольцованный локон,
капли крупного пота сотру, торопясь
опоздать на урочную встречу с упрёком,
когда эта бессильная дрожь родилась.
Bochum
вяжет звук солоноватый
подъязычный окоём
ловит привкус винограда
контур чёрных глауком
где пальпация слепая
лепит сахарны уста
валидольная кривая
огибает паруса
тряский сор рябит в глазницах
неразборчивым тряпьём
долго будет виться биться
под огнём и под ружьём
долго птица невелица
не синица литься не
позволяй душе лениться
верить веритас не мне
ДВА СОНЕТА
бесхребетный пиарщик двоякосогнувшийся перст
штрих-пунктиром тончайшим растёт в мозжечковую полость
распрямившийся цвет травяной пеленой зелен-колос
повторивший наклоном и клоном мой контур небес
выше ста семь и семьдесят смело колышется лес
вровень с этими тяжестью нежностью робость
лёгкость ломкую звонко лелеет как родос
утверждает колосса подножье на мили окрест
беззаботные дни и не знаешь ещё никогда
где ночует беда и вода что светла как слюда
на излом зелена эта твёрдая гибкая воля
эластичным нажимом расчерчены ноты твои
то ли лето прошло не бывало как водится то ли
соловьи не тревожат солдат но все точки над i
я тебя по уму рассчитаю расчислю пойму
твоему параллельному взгляду какая неволя
подлежит словно сон и чего же вам что же вам боле
если слева где сердце как в солнечном детском крыму
в кострому или в вологду едем и фары во тьму
устремим и околиц и лиц освещаемых в поле
разглядим силуэты как блицы зарниц перед боем
вечно