Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4. Иван Сирфидов
Лала отстранилась, поднялась.
– Не бойся, любимый, я не дам тебя в обиду, – пообещала она. – Если что, отменю заклятие незначимости и появлюсь пред ними. И ты можешь говорить со мной. Когда ты обращаешься ко мне, для людей незначимы будут любые твои слова, они их пропустят мимо ушей, словно и не слышали ничего.
– Здорово! – восхитился Рун. – Только не отменяй заклятие, Лала. Я им не доверяю. По-моему они поопаснее будут, чем те злые люди, что нападали на нас в лесу. Не отменяй, ладно?
– Если они станут тебя обижать, то отменю, – возразила Лала. – Я сумею нас защитить, верь мне.
– Ты защищай, но не отменяя, – стоял он на своём.
– Ну хорошо, – сдалась она.
Воин отбросил цепь в сторону.
– Поднимайся, – приказал он спокойно.
Рун подчинился, чувствуя ломоту в теле. Воин схватил его за шиворот и так повёл вперёд. Довёл до борта. Ладья была причалена к берегу, от неё на песок шёл длинный дощатый трап. Чуть в стороне люд с неё, почти два десятка человек, сидели у костра, в шагах двадцати от них начинался тёмной стеною лес. Все люди в доспехах, шлемы и мечи хоть и сняты, но лежат поблизости. Оно и понятно, ночь есть ночь, плюс, в отличие от воды, суша сулит неожиданности, тут вам и хищные звери, и лихой народишко, да и нечисти порой побаиваются, коли место незнакомое. Рун взобрался на трап, осторожно пошёл вниз. Лала летела рядом, взявшись за его руку, и от этого ему было радостно и легко на душе. Прямо умилялся. Ну почему любимая девушка так меняет восприятие мира – избитый, всё болит, а настроение радужное. После расставания особенно ценишь возможность быть вместе. Ему пришлось сделать серьёзное усилие над собой, чтобы убрать улыбку с лица. А то странно будет лыбиться перед теми, кто поколотил. Неправильно поймут. Воин не пошёл вслед за ним, вернувшись на пост, так что Рун сам направился к костру, высмотрел среди людей златовласого парня, подошёл, встал подле. Парень, как и все, был в доспехах, только в добротных дворянских, красивых, очень искусных. Лежащий подле него шлем тоже внушал уважение, у всех прочих шлема были с открытым лицом, а у него с почти полностью зарытым, похож на рыцарский, но всё же ратный, а не рыцарский.
– Ну, что? – парень зевнул. – Расскажешь нам теперь, кто ты таков, без лжи?
– Да, господин, – смиренно отозвался Рун.
– Ты разбойник?
– Нет, господин, что вы, – покачал головой Рун. – Я просто крестьянин. Правда.
– А чем докажешь, что не разбойник, – поинтересовался парень равнодушно.
– Как же это можно доказать? – удивился Рун, слегка растерявшись.
– Твоя жизнь на кону, ты и придумывай, – последовал ответ. – Не докажешь, не обессудь. Мне с тобой возиться недосуг. Или расскажи без утайки про свои разбойные дела, где логово, про сообщников. Тогда может тоже пощажу.
– Я вам расскажу всю правду, как есть, ничего не скрывая, господин, – искренне заверил Рун. – Я могу только это. Я крестьянин. Иду к родственникам через лес. К тёте. Бабуле моей сон дурной приснился про неё, вот я