Франция сквозь лобовое стекло. Диалоги на дорогах. Надежда Бельцова
не говоришь?
Это первый вопрос, который Патрик задает мне при встрече.
– У меня тут двое, – поясняет он с некоторым беспокойством, мельком взглянув назад, – по-французски ни в зуб ногой.
Это относится к двум азиатским девушкам, стоящим немного поодаль и отчаянно улыбающимся то ли Патрику, то ли мне.
Но вскоре выясняется, что беспокоиться насчет языкового барьера не стоит: девушки как садятся в машину, так и засыпают. Я впоследствии нередко замечала, что молодые люди в дороге чаще всего спят.
– Ты из По? – спрашивает меня Патрик.
– Уже да, – отвечаю я с тоской. – Нашла здесь работу, теперь вот постепенно переезжаю. Осталось из Бордо забрать несколько вещей.
– Ты, видимо, не очень-то рада переезду. Я понимаю, мне в молодости тоже в Бордо больше нравилось. Ясное дело: там бары, клубы, жизнь бьет ключом. Но теперь, когда у меня есть семья, мне и здесь живется отлично. Что за работа-то у тебя?
Я объясняю.
– А ты кем работаешь?
Готового ответа на этот вопрос у Патрика не оказывается. Он пережевывает несколько фраз, потом проглатывает их и выдает наконец:
– Вообще-то я был военным… Но потом мне это осточертело, и я ушел в отставку.
– Неужели из армии можно вот так запросто взять – и уйти?
– Вообще-то нет. Но если есть голова на плечах, и в ней – немножко смекалки, то лазейка найдется. Я вот нашел.
И он поясняет:
– Когда солдат возвращается после боевой операции, он в обязательном порядке должен пройти осмотр у врача и у психиатра. Ну там, знаешь, чтобы убедиться, что он не рехнулся во время командировки. Так вот, когда я вернулся из Югославии, меня сразу же хотели отправить в очередную горячую точку. Но я уже тогда точно знал, что вся эта армия у меня в печенках сидит и что больше я на войну ни за какие деньги не пойду. Вот я и сделал вид, что у меня не все в порядке с головой. Конечно, тут главное не переиграть. Я сыграл тонко. Вначале просто посеял сомнения у врача. Он в тот же день сообщил начальству, что мне давать оружие пока нельзя, и что нужно меня еще немного потестировать. Конечно, мой руководитель был в бешенстве. Меня заставили заниматься уборкой, и я пару недель мыл унитазы в казарме. За это время опасения медиков подтвердились. Меня уже никуда не собирались пускать, и я твердо закрепился на должности уборщицы. А через несколько месяцев меня наконец отправили в отставку как негодного к службе. Так я и обрел свободу.
– И чем же ты стал заниматься на свободе?
– Чем попало. Сидел на пособии, работал на мэрию, ремонтировал очистные сооружения… пока не понял, чего я хочу от этой жизни. А теперь, когда я нашел свое призвание, я твердо решил: все силы буду вкладывать в реализацию моего проекта.
Я, естественно, интересуюсь, что за проект.
– Я хочу разводить кур. Не на мясо, нет. Учитывая, что мясо нужно есть не чаще раза в неделю, я думаю сделать ставку на яичную породу.
– Фермерство –