Алый проток. Владислав Есман
здесь. Если этот дурак тут знаки расстреливает, то это будет бомба. Андреевский будет в восторге, можно еще уголовку впаять этому придурку. Ха! Хотя если он запил настолько, что творит такую дичь, то может и в меня с дуру пальнуть… Надо быть аккуратнее.
Лев сел обратно в машину и поехал дальше. Проехав километров сорок, причиняя машине ощутимые неудобства этими замечательными дорогами, он наконец доехал до старой и на вид довольно обширной деревни.
Ее размер с точностью было трудно определить, поскольку она утопала в буйной растительности, закрывавшей близко стоящие друг к другу деревянные избушки и немногочисленные кирпичные дома, не превышающие двух этажей. Где-то бегали собаки, гонявшие местных котов, на ржавых скрипящих велосипедах катались дети, мимо проехала телега с впряженным в нее вороным конем и ведущим ее извозчиком. Последний, заметив машину Покровского, еще долго не мог оторвать удивленный взгляд, пока не повернул на другую улицу. Свежие коровьи лепешки предательски указывали на маршрут недавно прошедшего стада.
– М-да, вот это глушь…– протянул Лев.
Доехав до играющей с какими-то самодельными игрушками ребятни, он остановился, приоткрыл окно и спросил:
– Ребят, а где тут у вас полиция?
– Ась? – удивленно спросил один из чумазых детей. Остальные обернулись на Покровского с таким же, как у извозчика, любопытным выражением лица.
– Ну полиция… милиция… участковый… – ответил Лев, подбирая более понятные для недалеких детей слова.
– Ааа, вирников имеешь в виду?
– Прости, кого? – недоуменно поинтересовался Лев.
– Вирники, ну охраняют нас от всяких злодеев там, карают за проступки плохие, следят за деревней. Например, если у соседа взял чего, а ему это было нужно еще. Или жену ударил слишком сильно, а она взбрыкнула и ляпнула кому-то случайно…
– Эм, ну да они, наверное… – удивляясь местным терминам ответил Покровский.
– Поезжай, дяденька, по прямой до желтой избы тети Вали, дурацкая такая избенка, аж глаз режет. Только ей об этом не говори! Обидится, пирогами угощать перестанет. Они в отличие от ее избы, чей получше будут. Потом сворачивай направо и едь аршин пятьдесят до колодца, потом влево и там увидишь их избу. На ней раньше надпись была какая-то, но снял ее Вирник. Все же и так знают, где он живет, зачем глаза мозолить.
– Слушай, скажи, а ты тут не видел дяденьку, неместного, на серой такой машине, вот с таким знаком и номерами? – Лев написал номер машины на листочке и нарисовал значок известной иностранной марки.
– Не, дядь, не видел. Давненько чужаков не видано было в наших краях. Мы бы знали, наверное, – остальные мальчишки подтвердили слова их только что самопровозглашенного предводителя, одобрительно покивав.
– Ладно, спасибо, мальчуган.
– Не за что, дядь, езжай только быстрее, нам нельзя с чужими разговаривать.
– Это правильно, разные люди бывают, непорядочные и злые тоже встречаются.
– Разные-то