Постижение. Николай Дмитриевич Попов
походка, деликатность манер – он был неожидан в нашей сумасбродной, перепачканной маслами и металлами, изматерённой среде слесарей-ремонтников.
Не верилось, что он будет работать рядом с нами, что его руки будут держать ключи, кувалды и прочий увесистый инструмент, что музыкальными пальцами будет перебирать маслянистую грязь – не верилось… и его имя было редким и романтичным – Вадим.
С его появлением возникло ощущение возможных изменений в нашем привычном существовании и даже появился некий жизненный смысл, он должен это дать – от него исходило такое сияние…
Единомыслие и красота… то сочетание, когда разум может допустить единение во благо единодушия. Друг-единомышленник – редкость в мире, загромождённом множеством мыслей и желаний, в хаосе которых не просто разобраться одному… Я и Вадим стали друзьями… как нам казалось… потому что оценивали взаимоотношения одинаково… и знали, что нам нужно в настоящем и чего не хватает сейчас, чем восполнялось прежде и что необходимо в будущем…
Невозможно вернуться в прошлое даже к рождённой там мысли, которая сегодня окажется ненужной… Наша дружба потухла сама собой – мы перестали быть нужными друг другу… но это не окончание всего: его отношения переросли в неприязнь ко мне, в необъяснимую по смыслу борьбу со мной…
У меня не было интереса к явлению или факту… его ненависти, но из чего они произошли – считал наиболее важным для понимания Вадима и самого себя… Нелепость ли, которая окутывает деятельного человека, не имеющего конкретного, со смыслом, дела?.. или?..
Когда он был ещё искренен и откровенен, то саморазоблачённо признавался: «Если меня не любят, чувствую себя раздавленным… моя любовь не приносит мне наслаждения… Когда появляется проблеск разумного – появляются чувства сопричастности и долга… но чаще самолюбие побеждает и нет стремления к чистоте». – или?.. моя влюблённость в него как-то быстро потухла, – «Жажду победы… стремлюсь добиться любви к себе… добившись, торжествую… и нахожу ту чистоту души и ума, которые облагораживают… но ненадолго… потом гадливость и скука».
Наши дружеские отношения начали киснуть за год до моего назначения мастером («начальником»), а в день назначения не мог смотреть мне в глаза, но даже спрятанные, они излучали завистливое недовольство… а обоюдная неприязнь захватила после смерти Рафаила.
Его обвинения не только в разладе наших отношений, но и во всех его нескладных житейских обстоятельствах… мной не принимались всерьёз, а его это злило.
От зла и досады возникают глупейшие поступки… и, когда ребята забыли, в честь кого был праздник, и допились до желания идти баиньки, у Вадима возникла мысль поехать к нему домой и допить остатки в благоприятной обстановке (день рождения отмечали в раздевалке)… согласился только Рафаил – согласен был на всё, лишь бы куда-то двигаться.
На следующий день Вадим рассказывал… как утром он стал будить Рафаила… и увидел покрытое синевой тело… закрытые глаза и открытый рот, наполненный блевотиной…