Власть. Естественная история ее возрастания. Бертран де Жувенель
хватает женщин или животных? Их обеспечит насилие. Понятно, что уважение здесь должно достаться воину-добытчику.
Вся история человека есть только восстание против его первоначального положения, напряженное усилие, направленное на то, чтобы обеспечить себя чем-то большим, нежели плоды, лежащие под рукой. Набег есть грубая форма этого восстания и этого усилия. Возможно, тот же самый инстинкт, который сначала порождает войну, сегодня побуждает к эксплуатации земного шара. Во всяком случае, очень похоже, что именно люди, отличавшиеся духом завоевания, являются главными творцами материальной цивилизации.
Как бы там ни было, война производит глубокое социальное потрясение.
Допустим, что старейшины совершили все ритуалы и снабдили воинов амулетами, которые должны сделать их неуязвимыми. Теперь они готовы к бою, – что это, как не примитивная форма научного эксперимента? Но верх берет более сильный и храбрый, а не тот, у кого более тяжелый амулет. И эта бескомпромиссная очная ставка с реальностью уничтожает узурпированный авторитет. Тот, кто возвращается прославленным, лучший воин, будет с этих пор занимать в обществе совершенно новое место.
Война переворачивает установленную иерархию. Посмотрим, например, на австралийских дикарей[145], единственное богатство которых составляют женщины, способные трудиться. Они ценятся столь высоко, что получить их можно только посредством обмена. А старики столь могущественны и эгоистичны, что единолично распоряжаются девушками своей хижины и обменивают их не в пользу своих молодых мужчин, с тем чтобы обеспечить этих последних супругами, но исключительно для собственной выгоды, увеличивая число своих сожительниц, тогда как молодые мужчины их лишены. Чтобы сделать ситуацию еще более напряженной, старейшины племени под страхом наказания запрещают молодым людям ходить красть женщин с оружием в руках. Получается, что молодые люди должны смиряться с одиночеством, счастливые, если находят какую-нибудь старуху, которая уже никому не желанна, чтобы она поддерживала огонь в их жилище, заполняла их бурдюки и носила их кладь от одного лагеря до другого.
Предположим теперь, что некоторые из этих молодых людей объединились в группу и, в то время как старики разглагольствуют, выходят на тропу войны[146]. Воины возвращаются, с лихвой обеспеченные супругами. Их статус, не только материальный, но и моральный, оказывается измененным.
Если набег приводит к военному конфликту, тем лучше. Ибо, когда племя в опасности, награду стяжают крепкие руки. Чем дольше идет война, тем более полным оказывается смещение влияния. Авторитет переходит к сражающимся. Те, кто проявили наивысшую доблесть, получают и наиболее значительную поддержку: они формируют аристократию.
Необходимо, однако, чтобы этот процесс был быстрым.
Ведь походы – короткие и редкие. Между тем авторитет стариков восстанавливается, а сплоченность воинов ослабевает.
Впрочем, все происходит по-разному, в зависимости от того, является
См.:
Лафито описывает такие специальные экспедиции у ирокезов: «Эти маленькие группы состоят обыкновенно лишь из семи-восьми жителей деревни; но их число достаточно часто возрастало за счет присоединявшихся к ним жителей других деревень … их можно сравнить с аргонавтами» (<Op. cit.,> t. III, p. 153).