Гимн Красоте. Екатерина Элизабет Люмьер
своего театрального костюма танцовщик выглядел совершенно иначе. От внимательного взгляда Венсана не укрылись ни красивые точеные черты лица, ни сильные мускулы, обтянутые тонкой тканью. Он тут же забыл о своих прошлых страхах и сомнениях, осталось лишь предвкушение от предстоящей работы. Изначально он задумывал написать портрет в театральной обстановке с сильным световым контрастом, но сейчас, обдумывая предложение, сделанное Виктором два дня тому назад, он склонялся к тому, чтобы изобразить его в личных покоях как Диониса – древнегреческого бога виноделия и вдохновения – с традиционной гроздью винограда.
– Прошу вас, проходите, – наконец, опомнившись, произнес он, виновато извиняясь.
– Благодарю! – Виктор вошел в достаточно скромную квартирку на мансарде. Внутри было светло, достаточно уютно, несмотря на аскетичность, и даже любопытно. – Знаете, я никогда не жил в обычной квартире. Бывал, конечно, но не жил. – Виктор перевел взгляд на художника, открываясь от созерцания обстановки. – Спасибо, что пригласили в качестве натурщика. Это было очень… неожиданное предложение.
В квартире было тепло, а потому Люмьер стянул с шеи шарф, а потом взъерошил густые каштановые кудри, поскольку все еще не смог остыть сам.
– Честно говоря, это мой первый опыт, – добавил Виктор.
– Надеюсь я не разочарую вас, – поспешно ответил Венсан. – Я сам только учусь и не обладаю большим опытом. Однако смею надеяться, что наша с вами работа окажется весьма плодотворной.
Он жестом пригласил танцовщика к небольшому деревянному столу, ютившемуся в углу студии, на котором лежали всевозможные книги. Художник быстрыми движениями перебрал несколько и выбрал потертый старый фолиант с золотой надписью на обложке «Ελληνική μυθολογία».
– Я тщательно обдумал ваше предложение и решил написать вас не совсем обычно, – Венсан улыбнулся. Он почувствовал себя легко и свободно. – Вы никогда не мечтали побыть богом?
– Богом? Мое предложение? – Виктор посмотрел на него несколько удивленно, ненадолго задумался, а потом совершенно беззлобно тихо засмеялся. – Я ведь пошутил! – Люмьер широко улыбался, испытывая самый настоящий приступ веселья. – Ну, хорошо. Раз уж вы тщательнейшим образом обдумали это самое предложение, я с удовольствием предстану пред вами обнаженным, месье Дюплесси. – Виктор положил шарф на стол. – И каким же богом вы хотите меня написать? Если же из греческой мифологии, – он кивнул на книжку в руках Венсана. – Для Зевса я недостаточно бородат, а для Ареса атлетичен, для Аполлона, пожалуй, недостаточно миловидный.
– Прошу, не обижайтесь на мои слова. Я вовсе не сомневался в ваших знаниях, – с жаром проговорил Дюплесси, кладя книгу на место.
Повинуясь просьбе танцовщика, он принялся помогать ему с рубашкой, стараясь не касаться кожи, чтобы ненароком не вызвать