Рассвет. Татиана Юрьевна Бельская
носим маски каждый день,
И, одевая их с утра,
Кто прячет боль, кто свою тень,
А у кого-то нет лица.
Жизнь – как шаманский карнавал,
Где роль у каждого своя,
Пока ты маску не сорвал,
Не знаешь, где твои друзья.
И не осталось совсем лиц,
Игра которым не нужна.
Там нет двуличия в сердцах,
У них открытая душа.
С опаской смотрим мы вокруг,
И примеряем без конца,
Терзаясь от своих же мук,
Роль человека иль зверья.
Мы видим искажённый мир вокруг
Мы видим искажённый мир вокруг
И заглянуть в кривые зеркала стремимся,
Совсем не страшно, что обманет друг,
Как выглядят забыли наши лица.
Нам так привычен этот маскарад,
В глазах уже совсем нет правды,
Оскал звериный спрятать каждый рад
И нет притворству, и вранью, преграды.
В спектакле этом роль у всех своя,
Мы прячем от других свои пороки,
Как настоящим быть, не потерять себя,
Уже никто не помнит этой роли.
Нельзя же вечно жить с чужим лицом,
И постоянно прятаться под маской,
Собой становимся мы лишь тайком,
Ведь жизнь среди зверей совсем не сказка.
Невеста в церкви под фатой стоит.
Скрывает она облик свой невинный?
Игра везде и наша совесть спит,
Бездушный взгляд и образ чинный.
Чужая жизнь ведь это не своя,
Где ранена душа – мы ждём подсказки.
Пока совсем не стали чёрствыми сердца,
Давайте снимем, сбросим эти маски.
Пусть в нас проснутся прежние мечты,
Когда мы прятались – про них забыли,
Мы сами короли своей судьбы,
Едва мы сущность человека не убили.
Кукловод
Театр жизни. Клубок страстей.
Мы все играем судьбой своей,
Если захочешь, то куклой будь,
За нитки будут тебя тянуть.
Тот, кто умеет себя сдержать,
Тобою будет он управлять,
И эти нити очень тонки,
Никто не заметит этой игры.
Марионеткой ты станешь враз,
Смеяться, плакать – всё на заказ,
Кукловод знает все страхи твои,
Смело играет на струнах души.
К нему привязаться очень легко,
Всё за тебя решает давно.
Если отрежет он свою нить,
Что ты человек можешь забыть.
Кукольный домик в жизни людей,
В этом театре каждый злодей,
А кукловод и кукла его,
Это одно и тоже лицо.
В обрыв безумия
Я сорвалась. В обрыв безумия упала,
Перед падением моя душа стонала,
Как холодно везде, и как темно,
Но почему-то всё равно.
Как