Солдатская доля. Роман о такой далекой, но такой близкой войне. Денис Кремнев
крытый вездеход. Переваливаясь на ухабах, махина с чёрными крестами на бортах неспешно продвигалась встроены моста.
Емельян присвистнул:
– Человек пять внутри могут поместиться…
Стрешнев кивнул.
Пленник приподнялся с места, намереваясь посмотреть, что творится же творится на улице, но Емельян быстро осадил его:
– Назад! Быстро!
С угрюмым видом Генрих уселся на стул. Без слов порешали оборону держать в избушке. Пленника пустить в расход, если ситуация осложнится и враг прорвётся.
Не доехав метров десять до избушки, автомобиль остановился. Передние дверцы открылись, выбрались две фигуры в серых шинелях. Коренастый обер-лейтенант в серой зимней шапке, чуть прихрамывая, поплёлся к домику. На его груди блестела бляха фельдполиции. Его спутницей была женщина-ефрейтор. Её белокурые волосы были аккуратно уложены под пилотку, худощавая фигурка заключена в шинель. Шинель топорщилась, скрывая дополнительный комплект одежды, ведь зимой при таких температурах ей было было бы очень холодно.
Панкрат присвистнул:
– Патруль полевой жандармерии. Этот стервец и словом не обмолвился о нём, – кивнул в сторону пленника.
– Давай так порешим, – в голове Емельяна быстро созрел план.– Заманим их в избушку и устроим допрос.
Генрих увидел, что русские не на шутку переполошились. « Они вели бы себя так лишь в одном-единственном случае, если бы поблизости появились свои», мелькнула шальная мысль в голове у радиста. И только лишь он приготовился издать радостный вопль, как Емельян рывком поднял его с табуретки. В спину упёрся ствол автомата русского. Немедленно подвёл к двери, воротник сдавил шею, немец непроизвольно зашипел.
Емельян вновь надавил автоматом:
– Молчи, стервец. Пристрелю как собаку.
Стрешнев мигом облачился в немецкую форму и приготовился встречать гостей. Следовало разобраться с патрулём, не производя в то же время шума.
Емельян подсказал напарнику:
– Хотя бы дверь открой. Чтобы ничего не заподозрили.
Стрешнев четырёхнулся:
– Ага, хлебом-солью. Верно, лучше открыть самому.
Широко раскрыв дверь, он лихо начал импровизировать:
– Добрый день, господин обер-лейтенант. У нас всё без происшествий.
Офицер приложил два пальца руки к шапке, чуть кивнул.
Стрешнев предусмотрительно пропустил гостя вперёд. Там их ждала жаркая встреча. Лейтенант шагнул вперёд и его взору предстали двое: бледный ефрейтор в помятой форме и с перевязанной рукой и русый крепыш в белом халате. Крепыш стоял чуть позади, обворожительно улыбаясь:
– Добрый день! Руки вверх! – из-под мышки ефрейтора прямо на офицера смотрело дуло автомата. Руки его непроизвольно потянулись вверх, а глаза полезли на лоб. Стрешнев тем временем обхватил сзади вошедшую за офицером немку сзади, сорвав с плеча у неё автомат. Ошарашенная происшедшим, она и пикнуть не успела.
Генрих