Страна Живых. Алексей Юрьевич Кузьмин
на бок. Медбрат Вова уже тыкал в него зажженным ларингоскопом, и протягивал трубку. Леха уловил слабое движение нижней челюстью – попытка вдоха. Значит пациент жив, и нечего тратить время на поиски пульсации магистральных сосудов, хоть и полагается… А вот интубировать сейчас несколько преждевременно (хоть это и потеря времени)…
Лёха схватил самый толстый желудочный зонд, разжал сведенные челюсти «ого, да здесь переохлаждение конкретное», не одевая перчаток (экономия времени), стал совать зонд.
Полилось. И по шлангу, и помимо – фонтаны холодной воды. Кто-то успел сунуть ведро, оно наполнилось до половины – бурая вода с прошлогодними листьями. Почему-то именно эти черные листья вызвали самое ужасающее впечатление.
Вова стер грязь, снова засветил ларингоскоп, сунул его Лёхе. Лёха, на правах старшего, показывал докторице свое мастерство интубации, которое, кстати, было достаточно сырым.
– Вот, запрокидываем голову, под головой подушечка – улучшенное положение Джексона, понимаешь, заводим клинок, что там у нас? – Лёха нашел надгортанник, преодолел слабое сопротивление глоточной мускулатуры, загнал интубационную трубку за голосовую щель, Вова выдернул проводник, трубка заползла в трахею, пациент дернулся, но не более. Лёха проверил расположение трубки – грудная клетка поднялась на вдохе.
– Крепи! – бросил он Вове, подсоединяя дыхательный мешок.
– Подключичку дашь сделать? – потребовал Вова.
– Давай!
Вообще катетеризировать подключичную вену – врачебная манипуляция, но медбратья работают в реанимации именно за то, что им периодически дают кое-что делать руками. Уж не за мизерную зарплату они тут дерьмо разгребают. А Вова через пару лет сам будет врачом и ему принимать вот таких как этот пациент – утопленный, побитый, да еще и слегка порезанный, кажется…
Тело завезли в бокс, подвели кислород, начали ИВЛ мешком «Амбу». Куда его? Судя по голове – в травму, а ведь надо и живот посмотреть – может внутрибрюшное кровотечение? Зрачки, пульс…
Давление померьте! Хирурга сюда! И травматолога!
Вовка измерил давление, ругая советскую аппаратуру.
– На прогнившем Западе, между прочим, давно бы уже подключили кардиомонитор!
– Ага, и розовым дезодорантом побрызгали бы, – огрызнулся Лёха, – подключичку давай!
Они поменялись функциями. Теперь Вова солировал, а Леха был на подхвате. «На прогнившем Западе» – вертелось в голове, – «На прогнившем Западе».
– На прогнившем Западе запрещают работать в реаниматологии больше пяти лет, дальше начинают развиваться необратимые изменения психики! – сказал Леха, – а у нас и по пятьдесят работают! Начинай!
Вовка натянул перчатки, Лёха полил спиртом, развернул набор для подключичной пункции. Вовка сделал значительное выражение лица, даже прыснул под кожу новокаином, выбрал наиболее прямую из попавших в набор игл для подключичной пункции. Иголка попалась тупая, шла через ткани с ужасающим треском. Вова прошел под ключицу, собрался…
– Спокойно,