Семья напрокат. Майя Бессмертная
из нашей жизни!
– Ты определённо стала решительной. Уже не та наивная дурочка, и уж точно не детка. Ты права, тебе нужно имя посолиднее.
Что, я не ослышалась? Что он этим хочет сказать?
А Игорь продолжает наступление на меня, и хватает меня за руки. Больно.
– Отпусти!
– Ну, уж нет. Я уже хочу тебя, Марго. Теперь буду называть тебя только так. Как мне нравится, когда ты такая дерзкая, неприступная, резкая! Как я хочу тебя!
У меня внутри всё переворачивается от омерзения, которое я испытываю к отцу своего ребёнка. Я пытаюсь вырваться из его цепких рук, но у меня ничего не выходит – Игорь крепко сжимает меня за запястья, и припадает влажными губами к моей шее.
Как будто электрический разряд проносится мо моему телу, и я яростно начинаю сопротивляться. Не хватало ещё, чтобы этот мерзавец изнасиловал меня на глазах у сына!
– Ты же говорил, что у меня ни рожи, ни кожи, ни сексуальности! А теперь вдруг заявляешь, что хочешь меня? Ну, уж нет, убери свои грязные лапы!
Я стискиваю зубы, и высвобождаю одну руку из цепких лап Беляева. На моём тонком запястье остался красный отпечаток пальцев – значит, завтра, сто процентов, будет синяк.
– Иди сюда!
Мужчина пытается перехватить мою руку, но у меня словно проснулось второе дыхание. Меня захлёстывает ярость, я размахиваюсь и сильно шлёпаю бывшего любовника по щеке.
Ого, я смогла! Я дала оплеуху!
Глаза Игоря расширяются, и я вижу, как он напряжён – на шее начинает пульсировать венка.
– Я не понял, ты чего такая смелая стала? На курсы самообороны записалась, что ли?
Он опускает руки, и, не мигая, смотрит на меня изучающее, очень настороженно. Ага, он меня опасается!
– Были бы у меня ногти, я бы сейчас тебе всю рожу расцарапала!
Беляев криво ухмыляется:
– Значит, сегодня мне ничего не грозит? Чудесно!
– Убирайся!
Протискиваясь между мужчиной и манежем с сыном, я спешу в прихожую. Очень надеюсь, что всё закончилось, и Игорь больше не станет пытаться взять меня силой.
Толкаю дверь наружу:
– Уходи! Я не желаю тебя больше видеть!
Мужчина подходит ко мне вплотную и выставляет вперёд руку. Затем наклоняется в бок, и прикрывает входную дверь:
– Не думай, что тебе так легко удалось от меня отделаться! Я ещё вернусь, и ты обязательно будешь моей, не сомневайся!
По моему телу проносится волна дрожи от этого шипящего, угрожающего голоса. Коленки начинают трястись, а внутри всё переворачивается – неужели, он, наконец-то, уйдёт?
Тут входная дверь распахивается, и на пороге возникает подтянутая широкоплечая фигура хоккеиста. У Игоря вытягивается лицо, и он, нахмурив брови, спрашивает:
– Мужик, ты кто?
У меня как будто камень с души свалился!
Я кидаюсь к ничего не понимающему спортсмену, и обвиваю его шею своими руками. Полонский удивлённо переводит взгляд с Беляева на меня, но, слава Богу, молчит. Мне нельзя дать ему сказать хоть что-то, иначе он выдаст меня с потрохами!
– Дорогой, ты