Мужья в прокат. Татьяна Антонова
презервативы, а чуть позже, кто-то гулял с колясками, кто-то бежал, в свои четырнадцать, на пятый по счету аборт.
Ну как же это неправильно перевернулся мир. Раньше и люди были добрее и жизнь ярче. А теперь после семи вечера и нос нечего высовывать на улицу, расквасят.
Вот такая унылая картина окружала Антонину Чеховчук, полуразвалившиеся бараки, облупившийся фасад, и прогнившие полы внутри.
В городе из развлечений, один парк, и тот заполнен распивающими спиртные напитки личностями, постоянно дебоширящими и выклянчивающими у прохожих монетки.
А ведь где-то там, дальше, есть роскошная жизнь, которая дана лишь избранным, баловням судьбы. А простые смертные до конца своих дней живут в развалюхах, и постоянно либо копят на что-то, либо выплачивают кредит за что-то.
Меж тем, рабочий день был в самом разгаре. Покупателей было не много. Ближе к обеду забежала парикмахерша Даша.
– Приветули, девчули, – приветствовала она.
– Привет, красавица, – в один голос, ответили обе продавщицы.
– Тебе как всегда? – поинтересовалась Тоня.
– Да, два сырка и банан, – подтвердила посетительница. – Смотрю, посетителей совсем нет сегодня у вас. Да и у нас, голяк. Как с утра женщина на стрижку пришла, так больше никого не было.
– О, Дашка, а чего без дела сидеть? Сделай-ка ты из нашей Антонины красотку, – предложила напарница, Анастасия Павловна.
– Ну а чего ж не сделать? Легко.
– Да вы что, не пойду я, – оторопела Тоня.
– Иди, иди. Принца ждешь, а сама, как лохушка. Подумай, кто взглянет на тебя.
– Ну и острый же язык у Вас, Настась Пална, – возмутилась Антонина.
– Нет, Тонь, правда, пойдем, – позвала Даша.
– Хорошо, – сдалась девушка.
Она сняла с себя рабочий халат, поправила слегка помятую юбку, и отправилась следом за Дашей.
***
Антонина не то, чтобы была совсем дурнушкой, нет, определенно шарм в этой девушке присутствовал, легкий, едва заметный. В свои двадцать три года она была одиночкой, без подруг и друзей. А из развлечений, только работа. Дома ее ждала мама. У Светланы Чеховчук были больные суставы, артроз измучил бедную женщину, уже не помогали ни мази, ни уколы. Получив инвалидность два года назад, она осела дома, и все заботы теперь легли на плечи и без того измученной дочери. Той и так доставалось, причем с самого детства. Детвора не играла с девочкой, не водила дружбу, а только знай себе, дразнили, и обзывали. И вроде все в ней было, как и у всех, и добрая, и отзывчивая, и общительная, да только соседские дети упорно не желали ее замечать, как приятельницу. Были, конечно, редкие случаи, когда ее все же брали в игры, и тогда маленькая Тонечка в лепешку была готова разбиться от радости. Она старалась угодить всем, чтобы о ней больше не забывали. Но, на следующий день, выйдя во двор, она вновь терпела насмешки, плевки и издевки. И не только от детворы. Не упускали случая позлословить, и прогнать со двора девочку и язвительные соседки, которым досуг было чесать языком и лить грязь на