Приснись мне. Я не хочу просыпаться. Мелисса Ролос
знать, что вы прекратите ходить сюда, как только я уеду! – ворчит Кристина и, не разуваясь, прошла в первую попавшуюся комнату.
– Без тебя это место не то, – говорит Настя и идет в ванную комнату.
Я услышала ржавого металла, после чего шум льющейся воды. Через минуту щеки прекратится и выглянула довольная Настя.
– Вода есть! Значит, будем убираться!
Столько грязи вокруг!
Все застонали, но тем не менее залезли шкафам, в поисках ненужных тряпок, которые будет не жалко потом выбросить. В ванной комнате я нашла какие-то мыльные средства Черт знает какого года выпуска и несколько ведер, в которые набрала воды. Разделились на две команды: Настя была с Кристиной на кухне и в коридоре, а я и Марк должны были отдраить большой зал. Включили музыку на телефонах и с веселым смехом начали уборку.
Я начала с пыли, накопившейся на старом шкафу, который живет наверное с советского союза. Несмотря на возраст, выглядит он еще вполне живым. Осторожно протираю хрупкие бокалы, провожу тряпкой от стенки до стенки, одновременно разговаривая о всяких мелочах с Марком. Он между делом упомянул свою девушку, и я тут же вспомнила о жестоком секрете Сони и Жени, который я случайно узнала в нашем походе.
Для меня измена – одно из самых страшных предательств, которое ни за что нельзя простить. Человек же доверился тебе, он любит, считает, что его чувства взаимны, а ты просто за его спиной говоришь слова любви другому человеку и касаешься совсем чужого тела. Измену нельзя простить. Хотя некоторые люди из-за своей слепой любви могут это сделать, но я бы не смогла.
Я считаю, что если Соня не любит Марка, то должна сказать ему об этом и с миром разойтись. Она спокойно сможет тогда быть вместе с Женей и ни одному, ни другому не придется больше прятаться и врать. Разве так было бы не проще? И, к тому же, если Марк узнает об этом каким-то другим способом, ему будет очень больно. Зачем причинять человеку боль? Она же знает, что Марк правда любит, что он на других девушек даже не смотрит, все время думая только о ней. Он слепо доверяет, считая, что на его чувства отвечают взаимностью, хотя на самом деле это совсем не так. Мало того, что Соня не любит его, она еще и обманывает, изменяет. И изменяет ведь не с кем-то, а с лучшим другом! Сильнейшей боли и придумать нельзя, когда он узнает об этом. И он непременно узнает!
– Как у тебя с Соней? – спрашиваю я, не прекращая орудовать тряпкой. Провожу по толстому слою пыли, переворачиваю тряпку, провожу снова, полоскаю ее в тазе с водой и опять по новой в сотый раз.
– Да как-то… – замялся Марк, продолжая отмывать подоконник. – В последнее время чувствую от нее какой-то холод…
«И не удивительно!» – подумала я, но в слух ничего не сказала.
– Она редко обнимает меня, иногда не позволяет себя целовать и совсем перестала целовать сама. Между нами словно стена появилась. Я не вижу ее, она не видит меня… – он вздохнул и рука с тряпкой опустилась