Шепот в городе: Мутация душ. Инга Снежная
этими словами она засеменила по тропинке в сторону крыльца, приглашая нас следовать за нею.
– Я-то вам не представилась. Баба Маня меня зовут, – радостно отрапортовала женщина, проведя нас в чистенькую, скромно обставленную комнату. – Чаю с дороги? У меня только самовар закипел.
Мы единодушно согласились. В комнате на полу лежали разноцветные рукодельные дорожки, на стене радостно тикали ходики, а в углу стоял старый ламповый телевизор, накрытый кружевной вязаной салфеткой. Возникало ощущение, что мы переместились в прошлое, такими милыми и старомодными казались эти картины деревенского быта.
– Присаживайтесь к столу, – приветливо пригласила баба Маня.
Она зазвенела чашками и вазочками с конфетами и печеньем, аккуратно расставляя их на старенькой, но чистой скатерти.
– Что привело вас в нашу глухомань? – полюбопытствовала баба Маня, передавая нам наполненные чашки.
– Мы ищем одну женщину. Она недавно приехала погостить в вашу деревню, – пояснила я, делая глоток из большой цветастой кружки, – Вкусно как! – похвалила я чай.
– Это я со смородиновым листом завариваю, – пояснила баба Маня. – А что за женщина?
– Моя мама, Ирина Тимофеевна, – сказал Славка, протягивая бабе Мане мобильный с фотографией, – не встречали её?
Баба Маня взяла очки с комода и внимательно посмотрела через них на снимок.
– Нет, не видела, – покачала она головой, – да и к кому у нас тут приезжать? Деревня совсем опустела. Живём здесь только я, дед Кузьмич через дом от меня, да еще несколько одиноких старух на той стороне улицы. Если б новый человек появился, я бы заметила. Только если мама ваша не в целительский центр приезжала, тот, что ближе к лесу на другом конце деревни стоит.
– А что за центр? – оживилась я, с интересом взглянув на бабу Маню.
– А пойди их разбери, – махнула в ответ женщина, – только место там какое-то очень странное. Дом стоит за высоким, глухим забором, никого туда просто так не пускают. Местным и вовсе вход закрыт. Приезжают туда иногда люди, наши видели, как машины подходили, и сразу за забор прятались. Дом этот принадлежал умершей старухе Митрофановой. Долго стоял бесхозным. А этим летом рабочие приехали, и быстро возвели забор этот и строения там внутри какие-то, видимо. Стук и треск на всю деревню стоял. А теперь там центр этот располагается. Странное у них там что-то происходит. Местные болтают, что по ночам оттуда хоровое пение раздаётся. Электричества там, вроде бы, и вовсе нет, для освещения используют факелы и свечи. Какие-то обряды, что ли, проводят, непонятно, прости господи, – с этими словами баба Маня перекрестилась, – Вот если ваша мама в этом центре обитает, то я вполне могла её и вовсе не встретить. Дело в том, что жильцы их из-за забора не выходят. Там лечатся, похоже. Любознательные местные бабки болтают, что посетители там одни только женщины. Мужики там только в охране работают, и посторонних на территорию не пускают. Да и главный их целитель – мужик. Во время их бесовских обрядов слышно, как мужской голос взывает их к чему-то, слов, правда, не разобрать. Наши местные