Детские фантастические повести. Смешные и ужасные. Сергей Дмитриевич Чефранов
остановок, бабушка смотрела на кондуктора и иногда с ней разговаривала, а мальчик смотрел в окно. И заметил, что где-то между второй и третьей остановками от трамвайных рельсов отходят другие, уходящие к старым заржавленным воротам. Ворота были в красной кирпичной стене, кирпич уже порос мхом и кое-где из трещин в стене проросла трава.
Никто не мог сказать точно, ни бабушка, ни кондуктор, что это были за ворота. Кондуктор считала, что за ними старое трамвайное депо. Но депо – думал мальчик – это что-то большое, как вокзал. А из-за стены ничего не выглядывало – ни проводов, ни крыш.
Но вот однажды вечером мальчик поехал на этом трамвае один, без бабушки. Он спокойно забрался в вагон по ступенькам и сел, выбрав местечко в середине вагона у окошка. В трамвае почему-то в этот раз было очень мало людей – только кондуктор-женщина и незнакомая девочка в красной шапке и синей куртке. Мальчик был один, а вот девочка была с бабушкой. Бабушка держала в руках сумку, а у девочки был школьный рюкзачок с прицепленной на зеленую ленточку пушистой овечкой.
Было двадцатое октября, за окном трамвая на улице было уже довольно темно.
В теплом вагоне после прохладного уличного воздуха мальчика немного разморило, и он бы, наверное, уснул, если бы кондукторша не заговорила громко с вагоновожатым:
– Петрович, а и вправду, что за этими воротами?
Вагоновожатый помолчал, и вдруг воскликнул:
– А давай завернем, посмотрим!
Он так резко нажал на тормоза, что они заскрипели, а у девочки чуть не слетела шапка.
Трамвай остановился. Вагоновожатый взял железный прут и вышел, чтобы перевести стрелку.
Он скоро вернулся.
– Заржавела, думал, не переведется, – отдуваясь, сказал он, – но сумел-таки.
Трамвай снова тронулся и, скрипя, повернул к воротам. Мальчик встал с места и подошел к кабине, чтобы лучше видеть, что впереди.
– Посмотреть хочешь? Ну, смотри, – сказала кондукторша.
Ворота со скрежетом раскрылись. Свет в трамвае замигал, на миг стало совсем темно, как ночью за зашторенными окнами, потом лампы снова зажглись, за окнами тоже появились фонари, и трамвай въехал на незнакомую улицу.
– Что-то я себя странно чувствую, – сказала кондукторша. – К вечеру вроде устала, а сейчас как будто лет на 40 помолодела!
Водитель оглянулся на нее и воскликнул:
– Марья Павловна, да ты ли это?
Кондукторша, которую, как оказалось, звали также, как учителя класса, в котором учился мальчик, быстро залезла в свою сумку и достала зеркальце.
– Ну, не на 40, а лет на 30 – это точно, – сказала она, внимательно разглядев свои щеки и нос. Потом сдвинула на бок черный берет, выпустила из-под него светлые волосы, и одернула узкую, черную юбку.
– Похудела-то как!
Потом она внимательно посмотрела на вагоновожатого.
– Ну, Петрович, да и ты вроде как помолодел!
Мальчик тоже посмотрел на водителя, который теперь был одет в темную куртку, вместо джинсов простые брюки, а на голове фуражка с козырьком.
Петрович взглянул