Марсала. Ника Чёрная
невольно улыбнулась и, отведя глаза от Татьяны, и на миг встретилась взглядом со Стрельцовым, как раз поднявшимся, чтобы что-то показать на экране, куда проектор транслировал очередное изображение. Он ответил, мимолётно, словно для неё одной, улыбнувшись уголком губ, и собирался уже продолжить свою речь, как непроизвольно запнулся и на миг застыл, остановившись взглядом на… Маргарита, опустила свои глаза, проследив направление взгляда босса, и почувствовала, как её бросило в жар.
Стрельцов неотрывно смотрел на чинно, колено к колену сложенные стройные ноги своей ассистентки, прикрытые светло-серой тканью юбки… из бокового разреза на бедре которой чуть заметно выглядывал краешек кружевной кромки чулка.
«– Но ведь никто не будет знать, что я…
– Это буду знать я!»
Спустя какой-то миг Стрельцов опомнился, отвёл глаза и, прочистив горло, как ни в чём не бывало продолжил вещать о перспективах участка под застройку и планируемой дорожной развязке, а Маргарита, стараясь сделать это незаметно, прикрыла провокационно распахнувшийся разрез, чуть сдвинув папку с бумагами, пристроенную на коленях. Пытаясь при этом успокоиться и взять под контроль так некстати расшалившееся воображение и недвусмысленно отреагировавшее на заминку Стрельцова собственное тело.
Казалось бы, это прикосновение взглядом длилось всего какой-то момент, никто даже не понял причин секундной паузы, случившийся в речи генерального, но для неё в этот миг время будто замерло…
Ну не могла же Рита всё это придумать? Обжигающий взгляд вмиг потемневших от понимания того, что именно они видят, глаз. Заминку, моментально охрипший голос… Юбка, чулки – всё именно так, как он хотел. Ведь для него это могло значить только одно – она приняла правила игры, не стала игнорировать уговор, о котором Павел Васильевич ей так любезно напомнил ночью!
Маргариту вдруг настолько сильно захлестнуло эмоциями от осознания, с каким огнём она играет, что на мгновение она потерялась в уханье своего сердца, в током пробежавшим по позвоночнику ощущениям. Жар накатил волной, накрыл с головой… И огонь этот был даже не огнём глаз Стрельцова, огонь был её собственным, прятавшимся где-то глубоко внутри, и извержением вулкана вдруг вырвавшимся наружу. Взгляд её начальника, на миг потерявшегося от эмоций, близких по накалу – в этом она могла поклясться! – к её собственным, послужил лишь катализатором. И реакция её тела, вмиг наполнившегося томно-сладким ожиданием чего-то большего, стала открытием для Риты.
«Тебе ещё понравится», – утверждал тогда, в пятницу вечером, Стрельцов, а она лишь отмахивалась, даже не рассматривая всерьёз такой возможности. И вот теперь… поддавшись на его уговоры, решившись на до абсурдности странный и нерациональный поступок, Маргарита поняла, что начальник был прав. Частично. Вряд ли то, что сейчас происходило, нравилось ей. Но это определённо встряхнуло её, добавило остроты в жизнь, пробудило не поддающийся контролю ураган ощущений. До предела