Легенда о Светлом Клане. Марта Дмитриевна Еронакова
ее. Анагон немного опешила.
– Нет, конечно. Я не волк. И не имею с волками ничего общего, кроме родового имени.
– Крайне сложно не иметь со звериным народом ничего общего и при этом носить его родовое имя. Говоря прямо – это невозможно.
– Видишь, как ты ошибался. Я получила родовое имя от человека, который…
Инвер подобрался, чуть наклонившись вперед, и выйдя из полумрака угла. Глаза его заблестели нездоровым интересом, черты лица внезапно обострились. Анагон прищурилась – ей не понравилась такая внезапная перемена, и она прикусила язык.
– Но нас же просили не рассказывать биографию, правда? А я выполняю то, о чем меня просят.
Инвер склонил голову и откинулся назад. Из угла донеслось его раздраженное сопение.
– На чем я остановилась? Не терплю, когда меня перебивают… – как бы невзначай заметила девушка. – Ах, да, я владею Стихией Огня, но это не врожденный дар. Я открыла его у себя лет 8 назад, после пожара, произошедшего у нас в поселении.
– Что за поселение? – отозвался блондин.
– Поселение Рун. Может, слышали? Там раньше ковали броню для танов. У Вас, случайно, нет такой?
– К сожалению, нет.
– Действительно, к сожалению. С такой броней Вам не пришлось бы бояться удара в спину, – девушка задумчиво уставилась на огонь, плясавший в камине. – Возможно, вам всем будет проще, если вы будете знать, зачем я здесь. Моя мечта … Может быть, после этого вы будете презирать, но моя главная мечта – окончание войны.
Она замолчала, и никто не просил её продолжать. Да, цели у всех были в этой войне разные, но мечта – одна.
– Кхм, немного не по теме…
– Некоторые получают удовольствие от войны, от смерти своих названных врагов. Я же ее ненавижу. Я думаю, эта информация может быть вам полезна, тан.
«С ней невозможно разговаривать. В каждом ее предложении будто скрыт вопрос, ответ на который вгоняет тебя в краску. Не могу ее слушать». Вслух же тан произнес:
– Возможно. Закончим знакомиться. Ты, высокий, рассказывай, – и блондин указал на последнего парня.
Тот спрыгнул с комода, на котором сидел, сунул руки в широкие карманы и, опустив голову, остановился. Внезапно всех присутствующих пронзила ужасная головная боль. Анагон схватилась за клинок, висевший у него на поясе, но ректор взмахом руки остановил её.
– Убийство Дельфиниума непростительно, их и так мало осталось, – усмехнулся он. – Потерпи.
Анагон, сжав зубы, убрала руку от кожаных ножен, но было видно, что она в любую секунду готова пустить кинжал в ход.
В следующую секунду боль ушла, уступив место противной пульсации. Ещё несколько секунд сердце каждого подстраивалось под этот ритм, а затем у всех перед глазами проплыло видение.
Возник образ мальчика, лет восьми. Русые волосы его слиплись, узкая грудь тяжело вздымалась и опадала, но он был чем-то доволен. Мальчишка отрабатывал на соломенном чучеле элементы Стихии Ветра. Парень был явно не новичком в этой области,