Накануне Армагеддона. Свобода. Жизнь. Будущее. протоиерей Всеволод Чаплин
idea. Зовите меня просто: No Idea. Ты еще гендер спроси.
ВЕДУЩИЙ. А какой, кстати?
ГОСТЬ. Райт, отвечу. Я новый себе придумал – активный биофил. Еще в законы не внесли, кстати. Так что я уникум. В общем, баб нам присылайте, фошысты проклятые. У нас тут девственниц нет – если только до трех лет. Бай, фошысты.
ВЕДУЩИЙ. Ну давайте, No Idea, аккуратней там, а то Amnesty заметет. А лучше к нам перебирайтесь.
ГОСТЬ. Эй, пипл, я еще тут? К вам не поеду – водки нет, химии нет, воевать надо. Бай. А, нет, еще бог у вас какой-то – ну то есть его нет на самом-то деле, но зачем он в свое царство нас, неверующих, не берет? Я что, прав не имею? А если берет, то там трахаться нельзя. Не, не поеду я к вам, и в царство в это к богу вашему, там трахать некого. Bye now, фошысты.
МАРКАРСКИЙ. Игорь, вот можно я прокомментирую? Этому же существу лет сорок, а он играет в подростка.
ВЕДУЩИЙ. Сорок? Вот откуда вы взяли? Надо было спросить, но он – или она, поди их разбери – вряд ли бы сказал. Или сказала.
МАРКАРСКИЙ. Ну как… Морщины, руки…
ВЕДУЩИЙ. А сколько в себя дряни он вкачал и сколько пластики сделал – мы знаем? Может, ему двадцать пять?
МАРКАРСКИЙ. Никак не меньше тридцати. Слишком уверенно подростком прикидывается. Но инфантилизм у него искренний, конечно – по крайне мере он его искренним считает. И верит, что ему верят. А вот представьте себе, что наши, так сказать, героини затормозятся в том состоянии, в каком их нашли жандармы. Не выйдут замуж. Не родят детей. Будут до тридцати лет – а то и до сорока – бегать по подобным притонам. То есть, в общем, станут несчастными уже к середине жизни. Что нам сделать как обществу, дабы всего этого избежать? Не превратиться в Московскую конфедерацию, которая все хочет нас завоевать, но ведь может и мирным способом это сделать?
ВЕДУЩИЙ. А вот что сделать? Что сделать – всех спрашиваю. Сажать, просвещать, отпустить ситуацию? Товарищ майор, вы все время молчите, с вас начнем.
ГАСАН-ОГЛЫ. Просвещать. И сажать. Хозяйку этого притона – точно.
ВЕДУЩИЙ. Так вот уже вроде посадили.
ГАСАН-ОГЛЫ. Ну да, и всех таких надо.
ВЕДУЩИЙ. А девушек?
ГАСАН-ОГЛЫ. Я не суд, не император. Но в СЛОН можно. А папаш правильно отстранили. В пятьдесят лет отдыхать уже можно. Я бы отдыхал. У нас работать есть кому – молодежи половина страны. Зачем генерал в городе жил? Почему не дома?
ВЕДУЩИЙ. Ну вот о моральном облике генералов еще поговорим. Отец Петр, что думаете?
МИНЯЙЛО. А я, между прочим, с товарищем майором согласен. Сначала – просвещение. А потом, знаете, надо силу применять. А потом опять просвещение.
ВЕДУЩИЙ. Яков Аркадьевич.
МАРКАРСКИЙ. Я бы все-таки сказал – нужна настоящая свобода. Не такая, как в конфедерации. Эти девушки, очевидно, считают, что они как раз свободу и реализуют. Но свобода вот такого поведения очень… обязывает. Нет, сковывает. Нет, еще больше скажу: порабощает. Той среде, в которой она считается приемлемой. Установкам родителей – то есть рецидивам вседозволенности. Зависимости от алкоголя и наркотиков, а потом, не дай Бог, от разврата. Не дай Бог – вот