Времена года. Белла Фишелева
душой молодой,
Мы различны, но с вечной надеждой и знаем:
С розой чудной мы встретимся в жизни земной!
Пушкин и Фет
Из годовых времён я рад лишь ей одной… И с каждой осенью я расцветаю вновь… И пробуждается поэзия во мне.
Я пришёл к тебе с приветом… Рассказать, что лес проснулся… И весенней полон жаждой.
Весна торопится – лететь пора,
Раскрыть окно в живую зелень лета!
А осень любит грёзы, вечера,
Дни золотого, с поволокой цвета.
Богата осень щедростью даров
От солнечного, царственного лета,
И в строфы милых пушкинских стихов,
Как в праздник, осень русская одета.
Весны богатство – радость, свежесть, новь,
Свобода наша и пространство света,
Птиц возвращенье, новая любовь,
Звучанье леса – в сотни голосов,
Трель соловья – «на тысячи ладов»:4
Весну – нам с жаждою встречать – по Фету!
Власть музыки
Струилась музыка вдали. Собой
Заполнив старое пространство парка,
Лилась легко невидимой рекой,
Хотелось, чтоб звучала близко, ярко.
Попасть бы мне в звучащий мир мечты,
По воле силы, неземной и высшей,
Но из уюта дома страх уйти
Сковал мне волю. И, казалось, спишь ты,
Не видишь бед людских, забот, тревог,
О них нам знать и то бывает больно —
Бессилен: даже сострадать не мог,
А музыка спасительна невольно?
О, ей дано крепить и дух, и волю
И в душах жажду пробуждать участья,
И часто изменять людскую долю,
В спасении другого видеть счастье,
Но может в дивно – призрачной стране
Заставить жить в гармонии с собою,
В, хрустальной словно, звуковой волне,
И вспоминать всё лучшее порою…
Ещё она способна врачевать,
В ней видно чудотворное свеченье!
Ты музыку с собою можешь взять,
Когда спешишь свободно отдавать
Страдающим – любовь, труды, стремленья.
Лесник и художник
Уходит лето… Рань… Туман белёсый…
И слабы голоса уставших птиц.
И время катится чуть слышно в осень.
От гроз далёких – всполохи зарниц.
Хоть сумрачно, лесник уж встал, вздыхает:
«Будить так жалко – мало спит жилец.
Читает много, много размышляет,
Всю ночь не спал, умаялся вконец.
Стара моя избушка, но просторна,
Здесь мысли и свободны и легки…
Иконы для жильца не чудотворны,
И древние писанья далеки!»
Жилец уж в поле, где туман сгустился,
Умыты влагой травы и цветы…
«Всё в дрёме,
А. Крылов.