Запри все двери. Райли Сейгер
сидит одна из знаменитых горгулий.
Она восседает на углу карниза на согнутых лапах, сжимая когтями край крыши. Ее крылья распростерты так широко, что из окна, выходящего на север, виден кончик одного крыла, а из восточного – другого.
– Великолепная квартира, не правда ли? – спрашивает Лесли, внезапно возникшая у меня за спиной.
Я даже не заметила, что она поднялась следом за мной. Меня заворожили горгулья, спальня и невероятная мысль, что мне, возможно, заплатят за то, что я буду здесь жить.
– Великолепная, – повторяю я, не в силах добавить что-то новое.
– И весьма просторная, – добавляет Лесли. – Даже по сравнению с другими квартирами Бартоломью. Как я уже упоминала, это связано с ее изначальным предназначением. Когда-то здесь жили слуги. Они готовили внизу и работали парой этажей ниже.
Она обращает мое внимание на некоторые детали, которые я упустила из виду, – например, маленький закуток слева от лестницы, с парой кресел кремового цвета и стеклянным кофейным столиком. Я пересекаю комнату, подавляя искушение разуться и пройтись по мягкому белому ковру босиком. В стене справа – еще пара дверей. Одна ведет в ванную. Я заглядываю внутрь и вижу две раковины, стеклянную душевую кабину и ванну, покоящуюся на когтистых бронзовых лапах. За другой дверью скрывается огромная гардеробная с трюмо и таким невероятным количеством полок и вешалок, что сюда мог бы вместиться целый магазин одежды. Но все они пустуют.
– Эта гардеробная больше, чем моя детская спальня, – говорю я. – И вообще любая спальня, которая у меня когда-либо была.
Лесли, поправляющая волосы у трюмо, оборачивается.
– Раз уж вы упомянули свое жилье, то какой у вас адрес?
Еще один щекотливый вопрос.
Я съехала в тот же день, когда узнала, что Эндрю спит с одногруппницей. У меня не было выбора. Договор об аренде был оформлен на Эндрю. Я не озаботилась тем, чтобы добавить туда свое имя, когда переехала к нему. Строго говоря, это место вообще не было моим домом, хоть я и прожила там больше года. Вот уже две недели я сплю на диване в квартире Хлои в Джерси-Сити.
– Прямо сейчас у меня нет своего жилья, – отвечаю я, надеясь, что не слишком напоминаю героя Диккенса, хотя, конечно, так и есть.
Лесли моргает, пытаясь скрыть удивление.
– Нет своего жилья?
– Дом, где я жила раньше, преобразовали в жилищный кооператив, – вру я. – Мне пришлось временно поселиться у подруги.
– Полагаю, перебраться сюда было бы вам удобно, – тактично замечает Лесли.
Это стало бы настоящим спасением. Я смогла бы спокойно найти работу и новое жилье. И ушла бы отсюда, имея на счете двенадцать кусков. Всего-навсего.
– Что ж, давайте уточним последние детали и решим, подойдет ли вам эта работа.
Лесли ведет меня к выходу из спальни, вниз по ступеням и обратно к алому дивану в гостиной. Я сажусь, вновь складываю руки на коленях и стараюсь не пялиться в окно. Это непросто – близится вечер, и солнце окрашивает парк в темно-золотые тона.
– У меня осталось всего несколько вопросов, – говорит