Карма. Полина Рей
тоже этого хочу.
Она не понимала, к чему клонит Матвей… разве всё уже не так?
– Хорошо. Тогда… пока мы все втроём в отношениях, ты будешь трахаться только с нами двоими. Одновременно. И не поодиночке. Никаких Карма-Матвей и никаких Карма-Эмиль. И вообще никого больше – только мы с Эмилем. Если появляется роман на стороне, мы просто всё прекращаем, идёт?
Карма нахмурилась. Интересно, это одностороннее условие? То есть, ей не позволено будет больше ни с кем спать – хотя, она сильно сомневалась, что захочет ещё кого-то – а им?
– Разумеется, с нашей стороны всё точно так же, Огонёчек, – словно прочитав мысли Кармы, кивнул Эмиль на не заданный ею вопрос. – Только ты. И только когда мы втроём.
– А твоя девушка?
– Она уезжает завтра. Надолго. Так что только ты.
Ей показалось, или челюсти Эмиля на мгновение сжались, когда она завела речь о его отношениях? Впрочем, её это не касалось, хоть внутри и царапнуло, когда вспомнила о наличии Эмилевой пассии.
– Ясно, – пожала она плечами, утыкаясь в кружку с кофе.
– Это означает «да», Карамелька?
– Это означает «да».
– Отлично. – Матвей взглянул на часы и поднялся на ноги. – У меня дела, надо скататься будет. Я думаю, в следующий раз через день-два, подойдёт? А то мы тебя так затрахаем.
Он улыбнулся, давая понять, что это шутка, и Карма последовала его примеру. Всё было просто и понятно, и сейчас ей совсем не стоило сосредотачиваться на тех мыслях, которые уже начали проскакивать волей-неволей. А дальше… дальше будет видно.
– Эмиль, проводишь Карамельку? – попросил Матвей, и тот кивнул в ответ. – Ну, в смысле, как решите разбегаться. Я не тороплю.
Он подошёл к Карме и, притянув её к себе, коротко и глубоко поцеловал, порождая новую волну возбуждения. После чего отошёл с коротким:
– Не шалите без меня.
И Карма вновь поспешила спрятать жар, опаливший лицо, за новым глотком кофе.
***
День в одиночестве. Даже два, если считать, что сразу после того, как Эмиль добросил Карму до дома, заверив, что скоро они обязательно встретятся, оба парня пропали. Она не знала, что это означает, но… наверное, даже была им за это благодарна. Передышка, в которую окунулась, стала необходимостью. Потому что все мысли, все чувства, все ощущения сейчас принадлежали Матвею и Эмилю. И отношениям на троих. Ведь могла же она называть этим словом то, что между ними всеми происходило?
– Дочь, ты что, тоже решила заняться йогой?
В голосе матери слышалось такое удивление, что Карма невольно улыбнулась. Ни дня не проходило, чтобы мама не увлекалась чем-нибудь эдаким.
– Нет, мам. Не решила.
Карма, сидящая по-турецки на кровати и, по-видимому, зависшая на собственных мыслях, встала с постели и подошла к матери. Чмокнула её в щёку, кивнула на кухню:
– Пойду ужин приготовлю, а то папа скоро придёт.
Карма надела фартук, вытащила из холодильника продукты. Хотелось заняться приготовлением чего-то особенно мудрёного, чтобы отвлечься