Мир на двоих. Антон Сергеевич Белых
и начни нежно посасывать… И скользи им всюду… аах… везде… И ласкай меня… ласкай руками… ааах…
НЕ, ВЫ ВИДАЛИ? КАКОЕ, НА ХРЕН, ПОРНО, КОГДА ТУТ ТАКОЕ?!
Кажется, он понял фишку мастерства куннилингуса: всё дело в разнообразии исполнения и плавных сменах эрогенных зон. Как только он принялся подтверждать свою гипотезу, тело жрицы любви начало неистово изгибаться, то сжимая бёдрами его голову, то вцепляясь руками в его волосы.
– …Дразни меня… чередуй работу языком с поцелуями бёдер… низа живота… и внешней стороны вагины… даа, вот так… Не теряйся, медленно… оох… введи туда средний… аах… палец и начни поглаживать им круговыми движениями верхнюю стенку неподалёку от входа. Давай, малыш)).
Тот послушал рекомендации, ввёл палец внутрь намокшей вагины и начал там вытворять что-то непривычное для него, одновременно продолжая работать языком. И от этого прикольного действия Карина завелась ещё сильнее, застонала с новой силой.
– Да, да… не сбавляй… ааа… ааа… АА!.. АА!.. АА!.. – Её тело судорожно напряглось; она ещё сильнее надавила его голову к своей «кошечке»; ноги с силой сдавили голову парня, который не понимал, что происходило, а потом внезапно обмякли. Карина расслабленно раскинулась и довольно, грудным голосом захихикала.
– Что тебя так смешит))? – небеспричинно поинтересовался Яр.
– Ты разве не понял:-0? – удивлённо вскинула под маской брови Карина. – Ты только что довёл меня до клиторного оргазма)). Я и сама не ожидала от тебя такого обращения языком)). Ты и вправду не доводил этим девушек до экстаза?
– Да нет же:-0)! Я сам удивлён:-0)!
ДА Я САМ ОТ ТЕБЯ В ШОКЕ:-0)! ВОТ УЖ ОТ КОГО ТОЧНО НЕ ОЖИДАЛ:-0)!
– Тогда тебе нужно практиковать такое чаще))… А теперь моя очередь отблагодарить тебя. Поднимайся на кровать, я хочу быть снизу…
Он поднялся, словно взобрался на вершину Олимпа. Он ощущал себя хозяином горы, её богом, готовый метать молнии и гром. Ноги широко расставлены, выправлены плечи – он сверху вниз взирал, как жрица любви подсаживается перед ним на колени, как отражают блеск её глаз в прорезях маски, и играет, закусывается сладостная улыбка на её устах. В этот момент ОН был её богом! Богом сисек и вина! Богом похоти и разврата! Страсти и животного порыва! Она это ощущала, она этим играла и наслаждалась. Для неё это было развлечением, увлечением, смыслом жизни – гедонизм, тому название и проклятие. Она называла себя нимфоманкой, подверженная неудержимой тягой к различным сексуальным удовольствиям. Она жила низменными чувствами и половыми увлечениями. Этим объяснялся её непрекращающийся промискуитет. Она жила ради удовольствия и только для удовольствия, а чего ещё нужно от жизни, как не испытывать самые запоминающиеся ощущения?!
Она зачем-то брызнула на ладони жидкости из флакона, слегка растёрла их, охватила ладонью его набухшее древко и принялась вытворять этими самыми руками с его орудием нечто вообще невообразимое, называемое мануальными ласками. Что она с НИМ только не делала, как только