Прошлое должно умереть. Вадим Панов
могучие лапищи и улыбаясь так, словно вспомнил что-то забавное. – Не скажу, что это хорошая примета, особенно при ясной погоде, к счастью, сегодня не вторник… все зависит от того, чем закончился визит.
– Шериф ушел, – вежливо ответил Дорофеев.
– В таком случае влияние его отрицательной ауры оказалось минимальным, – поразмыслив, сделал вывод Бедокур. – Но я все равно поменяю амулет у порога…
В ведении корабельного шифа – шифбетрибсмейстера – находилась вся техника цеппеля: кузель, тяговые двигатели, электрическое хозяйство, механика, гидравлика, рулевое управление, в общем, все, за исключением астринга, пребывающего в ведении астролога, рации, за которой присматривал радист, и алхимической лаборатории. Чира Бедокур головой отвечал перед Помпилио за состояние «Амуша», досконально разбирался во всех тонкостях механики, гидравлики, электрического дела и всего, что ему требовалось для работы, словом, держал цеппель в образцовом порядке. А благодаря гигантскому росту и могучему сложению, способному сделать честь любому медведю, Чира без хлопот справлялся и со второй обязанностью шифбетрибсмейстеров – управлением нижними чинами.
Одевался Бедокур обыкновенно: майка, чистая только по утрам, пока Чира не добирался до машинного отделения, крепкие башмаки, штаны со множеством накладных карманов и рабочий пояс с подсумками. А вот выглядел не совсем обычно: длинные волосы заплетал в бесчисленные косички, украшенные разноцветными веревочками и нитками бус, на широкой груди болтались четыре амулета, а на руках позвякивали браслеты на все случаи жизни: путешествия сделали Чиру суеверным, он внимательно относился к знакам и знал все магические способы защиты от магических способов нападения.
И не только магических.
– Шериф сказал, что, если бы старпом грузовика умер, ты бы так легко не отделался, – сообщил Дорофеев.
– А как легко я отделался? – заинтересовался Бедокур.
– Бабарский? – не глядя на суперкарго, спросил Дорофеев.
Иоахим Христофор Бабарский, которого все называли ИХ, отвечал и за грузы, и за судовую кассу, и за обеспечение цеппеля всем необходимым, и за те переговоры с местными, которые не хотели вести старшие офицеры, в смысле, не хотел вести капитан, поскольку Помпилио дер Даген Тур не часто снисходил до общения с простыми смертными. Бабарский решал проблемы, а благодаря природному обаянию решал их быстро и с неизменной выгодой для «Амуша». При этом внешне суперкарго был полной противоположностью Бедокуру: ростом под сто шестьдесят, полненький, пухленький, с округлым лицом и носом картошкой.
– Шериф хотел пять цехинов штрафа и пять лично себе. Мы сошлись на одном цехине штрафа, и я кое-что доставлю на Фарху. – Бабарский шмыгнул носом. – Боюсь, меня свалит простуда…
И демонстративно покашлял.
Маленький суперкарго кашлял, чихал и жаловался на температуру при каждом удобном случае,