Светить, любить и прощать. Ирина Мартова
ученый не спешил.
Ему было хорошо, уютно и комфортно в этом строго очерченном круге спокойного бытия, и, дорожа им, Михаил тщательно оберегал эту с трудом обретенную легкость от посягательства чересчур напористых и решительных дам, находящихся в активном поиске и бесцеремонно идущих напролом к намеченной цели.
Михаил Лапин жил не торопясь. Со вкусом.
С удовольствием занимался наукой, писал книги и статья в научные журналы, читал лекции, воспитывал учеников и ездил на зарубежные конгрессы и симпозиумы. Все у него складывалось хорошо.
Он по-прежнему очень дружил с Николаем, гордился своим другом, тоже ставшим к этому времени доктором наук, известным ученым. У Николая уже подрастали два сына, как две капли воды похожие на мать и также увлекающиеся математикой, как отец.
Теперь, позабыв дела давно минувших дней, друзья часто собирались вместе. Ездили на дачу к Николаю, рыбачили у крохотного озерца, спорили до рассвета, сидя у камина, ели Верочкины пироги и посмеивались друг над другом, вспоминая времена обоюдной влюбленности в юную филологиню. Вера, кстати, уже повзрослевшая и ничуть не изменившаяся, до сих пор переживала, чувствуя свою вину перед Михаилом. Но он, как-то узнав об этих ее мыслях, смеясь отмахнулся:
– Да ты что, Веруня?! Когда это было? Сто лет прошло… Брось ты это дело неблагодарное, не заморачивайся!
Вера, покраснев, обернулась к нему:
– Миша, а все-таки я чувствую свою вину… Вон у нас уже дети какие, а ты все один… Ты уж прости меня.
Михаил изумленно поднял на нее глаза:
– Вот тебе раз! Верка, да если бы ты меня тогда выбрала, представляешь, как бы мой друг переживал? Нет, я этого допустить не мог!
Он обнял женщину за плечи и захохотал:
– Нет, милочка, все лучшее – любимому другу! Выбрала его – и слава Богу! Зато я за него теперь совершенно спокоен…
Они посмеялись.
Михаил и правда давно уже все позабыл, успокоился и чувствовал абсолютное счастье при виде ухоженного, накормленного и обласканного жизнью друга. А вот в своей жизни ему менять уже ничего не хотелось, ведь человек ко всему привыкает: и к работе, и к семье, и даже к ее отсутствию. А привычка, как известно, – вторая натура.
Став известным ученым, мужчина уже ничего не хотел ломать: ни своих пристрастий, ни своих потребностей, ни размеренной холостяцкой жизни. И лишь только иногда какая-то грусть, накатывая внезапной волной, будоражила сердце и тяготила душу. Иногда очень хотелось душевного тепла и простого человеческого счастья.
Женщины, словно чувствуя это, кружили вокруг него постоянно. Упорно и настойчиво пытались они завладеть вниманием известного молодого профессора. Еще бы – завидный жених: и собой хорош, и обеспечен, и умен. Что поделаешь? Человеческая натура слаба… Иногда их поползновения на его свободу оказывались удачными…
Случалось, что Михаил поддавался женскому обаянию и попадал в расставленные сети, но все же редкие его увлечения